Борьба общества с социально опасными явлениями естественна. Любой взрослый человек по своему жизненному опыту наглядно видит разрушительную силу алкоголизма или наркомании и хотел бы противостоять этому злу совместно с другими.
К общественным бедам начала 21 века можно смело причислить ещё одну – религиозный радикализм, который в чём-то схож с наркоманией. Человек точно так же уходит в «виртуальный» мир, где только он прав и не ошибается, а все остальные – заблудшие овцы, которые достойны презрения или даже уничтожения.
Борьба с религиозным экстремизмом – это, безусловно, Дело. То есть важное действие, от которого во многом зависит как жизнь конкретного человека, так и общества в целом. Однако как только появляется Дело, сразу же появляются и две категории людей: те, кто это дело действительно делает и те, кто имитирует работу в надежде на материальное вознаграждение. Более того, эти имитаторы стараются не только больше «засветиться» сами, но и всячески оболгать реально работающих людей. Так как те знают цену их активной «деятельности».
Борьба с исламским радикализмом началась не сегодня и не вчера. О приходе радикалов в будущем говорил ещё Пророк Мухаммад (да благословит его Аллах и приветствует). А его благородные сподвижники уже столкнулись с первыми проявлениями радикализма секты хариджитов. Тогда же один из виднейших сподвижников Ибн-Аббас применил наиболее эффективный способ борьбы с радикалами. А именно – религиозное просвещение. Он лично поехал в стан отколовшейся группы хариджитов, четко и аргументировано разъяснил все спорные вопросы и развеял заблуждения. Большая часть из тех, кто заблуждался, после этого раскаялись.
Одним из главных достижений человечества является наличие обобщенных научных знаний. Использование научных знаний даёт значительный эффект практически в любой сфере деятельности. Борьба с радикализмом не является исключением. Но не нужно считать, что проведение десятка или сотни научных конференций, большинство из которых научными можно считать только по названию, смогут что-то изменить.
Самый действенный метод не меняется вот уже десятки веков. Нужно обладать смелостью, религиозным знанием и талантом убеждения, чтобы донести свои взгляды до людей. Научные знания в данном случае нужны для того, чтобы сделать эту коммуникацию более эффективной.
Справедливую, но ставшую уже дежурной фразу «только совместными усилиями государства, религиозных и общественных организаций нужно противостоять религиозному экстремизму» можно эмоционально произносить на любой из сотни конференций, проведенных по исламу за последние несколько лет. Но можно ли говорить о кардинальных сдвигах в этой сфере? Вряд ли. Очевидно, что основная нагрузка лежит на религиозных деятелях, чья непосредственная работа заключается в ежедневном общении с верующими. Чиновники, учёные и общественные деятели должны оказывать им максимальную помощь.
Сегодня же в борцы с экстремизмом записались не просто псевдоспециалисты по исламу, а откровенные провокаторы. Как можно считать учёными людей, которые публично заявляют о «сотнях террористов в селе Белозерье» или о «ваххабитах, окопавшихся в Казанском Кремле»?
Запреты религиозной литературы, запрет на ношение платка в учебных заведениях, снос мечетей, аресты имамов – любые негативные действия по отношению к исламу и мусульманам воспеваются ими как необходимый и положительный государственный акт.
Более того, они ратуют за ужесточение запретительных действий со стороны государства, тем самым только потворствуя радикалам. Однако самый большой вред их деятельность наносит вовсе не религиозным структурам и религиозным деятелям.
Основной удар этих вредителей приходится на взаимодействие с органами государственной власти. Наши чиновники реально запуганы возможным взаимодействием с мусульманскими организациями. А как иначе?
В обстановке, когда не только простой имам или муфтий всегда может оказаться «скрытым ваххабитом», даже лидер мусульман России шейх Равиль Гайнутдин периодически объявляется исламофобами не иначе, как иностранным агентом и потворщиком экстремистов всех мастей.
Нормальное чувство самосохранения велит чиновникам держаться подальше от мусульман. В ходу поговорка: «Всё равно вас всех скоро посадят. Так ещё и нам достанется». Какое уж тут взаимодействие, какая совместная борьба…
Однако служебное положение обязывает реагировать, отчитываться, выступать, поэтому каждый ищет свои выходы. Например, чиновники в Мордовии создали сами себе свой муфтият. Наряду с существующими традиционными организациями создали свою, и всё взаимодействие с мусульманами осуществляют через бумажный ЦДУМ РМ.
Только за прошлый 2015 год так называемый ЦДУМ РМ заключил договора о сотрудничестве с УФСИН, Минобром, ЗАГСом и т.п. Чиновники знают, что в данном случае им бояться нечего: не найдут в мечетях ЦДУМ РМ запрещенную литературу, потому что у них нет действующих мечетей, кроме одной; и сторонник ЦДУМ РМ никуда не уедет, потому что нет сторонников; и муфтий никого ни к чему не призовёт, потому что негде, да и некого.
Давайте объективно проанализируем такой достаточно болезненный факт для мусульман Мордовии, как отъезд порядка 20 семей в 2000-2007 годах из России в Пакистан и Западную Европу.
А могли уехать гораздо больше семей. А кто реально остановил этот процесс? Кто работал с людьми, убеждал их остаться, приводил доводы из Корана и Сунны и т.д.? Ответ очевиден – это имамы села. Это религиозные деятели, которые получили образование в России и за рубежом.
Например, ещё 2010 году муфтий Рашит-хазрат Халиков на страницах газеты «Ислам в Мордовии» писал: «…те, кто уезжает из села в Пакистан или куда-то еще – это по религии неправильно, и никто их сейчас не поддерживает. В любом случае, это небольшое количество людей, среди них нет религиозно грамотных, и мы, опираясь на религиозные книги, сельчанам говорим, что вас кто-то обманывает и это явное заблуждение. Нужно жить и работать здесь, воспитывать своих детей, иметь хорошее образование, как в религиозных, так и в светских профессиях, быть примером для подражания для других, как от нас требует наша религия и как нас учил Пророк».
Эти слова не потеряли своей актуальности, а ведь 10-15 лет назад и в помине не было ни ИГИЛ, ни «Джебхат ан-Нусры» (обе организации запрещены в РФ), ни горящей Сирии, и наших земляков там.
Тем не менее, именно религиозные деятели первыми начали бить тревогу и делать всё, что от них зависит, чтобы остановить людей, не дать им совершить трагическую ошибку. А ведь могло быть по-другому. На Северном Кавказе несколько лет назад целые сёла снимались с родных мест, чтобы в дальнейшем оказаться в рядах ИГИЛ.
Борьбу с религиозным радикализмом духовные лидеры мусульман Мордовии активно ведут и сегодня. Например, на организованной ДУМ РМ научно-практической конференции «Религиозное просвещение, основанное на веротерпимости и взаимопонимании между представителями различных религиозных течений как залог стабильности в обществе», которая прошла в конце 2015 года муфтий Ильдуз Исхаков в своём докладе отметил: «Мы никогда не поддерживали и не поддерживаем выезжающих для участия в боевых действиях. Задача имамов состоит в том, чтобы через проповеди, общение, лекции довести до людей, что ислам – это религия мира и добра, ислам не имеет ничего общего с ДАИШ и другими радикальными группировками, прикрывающимися религией ислам. Мусульмане Мордовии готовы и в дальнейшем взаимодействовать с органами власти в профилактике радикализма».
Часто исламофобы обвиняют мусульман в лицемерии. Видимо, проявляется привычка судить других по самому себе. Любые слова мусульман подвергаются не только сомнению, но активно выдвигаются догадки, предположения, что всё это ширма для противозаконных действий.
Ответить на подобные обвинения сложно. Что у людей в сердце, знает только Всевышний, и здесь люди бессильны. Но иногда Аллах даёт нам возможность увидеть скрытое и делать свои выводы.
Как известно, исламофоб Роман Силантьев в своём сенсационном заявлении «О необходимости запретить Совет муфтиев России» указал на то, что один из жителей села Белозерье осуждён за финансирование террористической деятельности, и сделал отсюда далеко идущие выводы о том, что поскольку осужденный в начале 2000-х годов был одним из учредителей мусульманской организации в составе Совета муфтиев России, то финансирование терроризма – чуть ли не истинная цель данной организации.
Разумеется, подобный бред, с одной стороны, был опровергнут имамами и муфтиями, но, с другой стороны, в очередной раз заставил чиновников подумать, что «нет дыма без огня». И комментарии официальных представителей Совета муфтиев России в данном контексте выглядят как оправдания.
Между тем даже в материалах уголовного дела, в основу которого положены перехваченные телефонные переговоры, указывается четкая позиция имамов села, а именно заместителя муфтия и мухтасиба Белозерья Рашида Абдрашитова, который напрямую запретил оказывать какую-либо помощь тем, кто уехал и принимает участие в боевых действиях. Причём отмечается, что имамы проводили беседы по этому поводу постоянно в мечетях на уроках и проповедях, так что неясностей в данном вопросе не осталось.
Итак, подведём итоги. Кто же реально борется с радикализмом в Белозерье? Псевдоэксперты, которым до простых мусульман вообще нет никакого дела? Запуганные чиновники, которые боятся любой совместной деятельности с мусульманскими организациями? Спецслужбы, которые часами прослушивают телефоны, чтобы потом примерно наказать человека? Или, всё-таки религиозные лидеры, которые ежедневно общаются с людьми, занимаются духовным просвещением, своим личным примером стараются заслужить уважение окружающих, помогают мусульманам увидеть людей, нуждающихся в их помощи и милосердии?
Ярким подтверждением этому являются гуманитарные акции жителей Белозерья. Например, узнав о тяжелом положении жителей Донецка, сельчане в январе 2016 года за пару недель собрали более 500 000 рублей, закупили продукты питания и сами организовали доставку груза нуждающимся донбассцам. Как говорится, дела звучат громче слов...
