Еще полвека назад детишки в школе учили, что в Европе живут белые люди, в Азии представители желтой расы, а в Африке негры (это еще не было оскорбительным словом). Начавшаяся после Второй мировой войны миграция смешала эту простую картину мира.
"Я норвежец, я здесь родился, но я мусульманин", - с гордостью говорит 15-летний чернокожий школьник из Осло Ахмед и утверждает, что никакой вражды между этническими норвежцами и мигрантами он не видит. "У нас нет никаких планов отобрать эту землю, - говорит он, - потому что она и так наша, наша Норвегия".
Иммигранты из Африки, с Ближнего Востока, из Средней Азии изменили облик улиц европейских городов. В одной только Норвегии с ее 4,8-миллионным населением имеется уже 126 мечетей. Во многих крупных городах Европы есть гетто для иммигрантов, откуда коренные жители поскорее переселяются. "Я ничего не имею против иммигрантов, но когда мой посещающий детсад сын знает тамильский язык лучше, чем норвежский, то здесь что-то не так", - поясняет мама, поменявшая квартиру в иммигрантском районе Осло на квартиру в районе с более "белыми" соседями.
Стабильность и богатство европейских государств сделали для жителей многих стран, измученных нищетой и войнами, из Европы земной рай, переселиться в который для многих становится мечтой жизни. По данным Евростата, в Европу уже переселились 16 миллионов иммигрантов, число ходатайствующих о переселении постоянно растет. И если у одного из членов семьи имеется вид на жительство, то по закону о воссоединении семьи он сможет привезти в Европу всех близких родственников.
Вдобавок еще нелегальные иммигранты, которые готовы с риском для жизни плыть через Средиземное море на всем, что держится на воде, чтобы попасть в Европу, землю обетованную. Плюс легальные брачные союзы. Например, в отелях Гамбии, построенных на прекрасных пляжах Западной Африки, основную часть персонала составляют люди, получившие место за солидную сумму, единственной мечтой которых является то, что какой-нибудь клиент в них влюбится и увезет в Европу.
Кроме того, число людей не европейского происхождения увеличивается также благодаря тому, что в семьях иммигрантов детей больше, чем в семьях европейцев. Трудовая занятость мусульманских женщин, по сравнению с белыми, очень мала, им нет необходимости доказывать свою трудовую занятость, они могут спокойно заниматься семьей и детьми.
Если в системе ценностей Европы о миграции говорят, как о чем-то, что обогащает картину культуры Европы, то в действительности дела обстоят немного хуже. Нетерпимость проявляется с обеих сторон.
"В маленьком городке, где я вырос, сикхов, носивших тюрбан, называли тряпичными головами", - приводит пример колумнист-мусульманин. В печати прошла также статья о том, что родители-мусульмане не разрешают своим детям играть с норвежскими детьми, "потому что они едят свинину и попадут в ад". Дискриминацию со стороны экстремистски настроенных мусульман чувствуют и свободомыслящие мусульмане. В начале этого года в норвежской печати описывалось, какие безобразные оскорбления выкрикивались на улицах в адрес одетых европейское платье мусульманок, и какие уничтожающие взгляды посылал парикмахер-исламист в сторону клиента, закусывавшего пирожком в парикмахерской во время Рамадана.
Волшебной палочкой, способной решить все проблемы, в Эстонии видится ставшая уже посмешищем интеграция. Наибольшей целевой группой интеграции являются дети, получающие лучшую картину происходящих в обществе процессов, чем их родители, запертые в четырех стенах и общающиеся только с соплеменниками. Общества и школы, задуманные для меньшинств, делают много для того, чтобы сплотить семьи в общество и мотивировать детей к учебе. Но и здесь легко возникают конфликты, если ребенок учится в европейски либеральной школе, а дома придерживаются строгих мусульманских правил.
Много делают и СМИ. Норвежское национальное радиовещание, например, даже ищет журналистов, представляющих национальные меньшинства. На предстоящем конкурсе "Евровидения", который пройдет в Осло в мае, из трех ведущих двое - представители меньшинств.
Политика равенства Северных стран дает образованной молодежи из национальных меньшинств такие же возможности для продвижения в обществе, как и представителям коренного населения. И если такие как Ахмед юноши чувствуют, что Норвегия - или все равно какое европейское государство - является страной, которая им дорога, то есть ли разница, какой веры они придерживаются или какого цвета их кожа? Главное, что они не разгуливают с поясом шахида.
Похоже, что мы должны просто примириться с тем, что благодаря все увеличивающейся иммиграции и рождаемости среди мусульман по прогнозам уже через 40 лет в Европе каждый пятый будет мусульманином. Остается только гадать, какая из столиц христианской Европы первой получит мэра из мусульман и надеяться, что в будущем этнических европейцев не постигнет судьба аборигенов Австралии и Америки.
