Последние скандалы с панк-молебном в Храме Христа Спасителя, с квартирой и часами Патриарха Кирилла приковали доселе невиданное внимание прессы и общественности к фигуре лидера Русской Православной Церкви. Для Северного Кавказа понимание личности Патриарха является очень важным, поскольку именно при нем православная церковь в регионе реорганизовала структуру своих епархий и несколько скорректировала стратегию своей работы с христианской паствой и представителями иных религий.
Для меня, нехристианина, но мусульманина, Патриарх Кирилл, в первую очередь, является человеком, актуализирующим и раскрывающим социальный потенциал православия. «Cоциальность» Патриарха определяется тем, что он, будучи выходцем из потомственной священнической семьи, являясь воплощением священнического типа личности, тем не менее, сумел избежать мировоззренческого кризиса, постигшего русский клир XX века.
Безусловно, «социальное» основание религиозного мировоззрения и служения Кирилла еще требует отдельного и детального изучения. Но уже сейчас можно отметить ее основные черты. При Кирилле Церковь заговорила с обществом совершенно другим языком. Яркий тому пример – модернизация по-церковному. Со слов самого Патриарха, о необходимости модернизации страны первой заявила именно Русская Православная Церковь, причем несколько лет тому назад – в рамках Всемирного русского народного собора.
Весьма показательным является то, как изменился язык Церкви и стиль ее взаимодействия с современными СМИ. РПЦ сегодня признает, что средства массовой информации играют в современном мире все возрастающую роль и ориентирует своих служителей и прихожан ко все более активному взаимодействию с ними.
Кирилл, еще до патриаршества, начал проводить в жизнь линию на инкорпорирование и диалог со светскими интеллектуалами-православными, с общественными деятелями и активистами. Был создан Союз православных граждан, ряд светских по форме, но православных по содержанию СМИ. Опираясь на эту светско-православную общественность РПЦ начала вести диалог даже с представителями молодежных субкультур и львиной долей населения России, считающих себя православными, но являющихся для Церкви не столько прихожанами, сколько по словам самих священников, «захожанами». А через этот диалог и ненавязчивое социальное просвещение Церковь начала обращать лицом к православию многих светских людей.
Заслугой именно Кирилла является то, что социальная база Церкви в последние годы значительно расширилась. Сегодня для многих россиян церковь является сборищем не только сирых и убогих, но и в огромной степени успешных и сильных. Кирилл доказал обществу, что православие может быть современным, динамичным, креативным, даже социально и политически активным
Таким образом, активная деятельность Кирилла привела к тому, что в новой России начала формироваться, своего рода, православная общественная среда. Для нашего времени стали уже привычными такие категории, как «православные журналисты», «православные предприниматели», даже «православные чекисты» и «православные коммунисты».
Наиболее ярко данный формат взаимодействия Церкви с миром виден на примере окормления РПЦ бизнес-сообщества, важность обмена опытом и включения интеллектуального потенциала которого, Патриарх осознает предельно четко. К примеру, при Патриархе действует Экспертный совет «Экономика и этика».
Подобная социальная активность РПЦ во многом начинает сближать ее с западными протестантскими церквями, а также с той социальной ролью, которую стремится играть в обществе мусульманская умма. Для Северного Кавказа это означает, что диалог между исламской уммой и православной общиной может и должен становиться более глубоким и эффективным.
