Ахмеднаби по образованию был врачом-кардиологом. В своем родном селении Карата он даже заведовал отделением в больнице. Но примерно в конце 90-х-начале 2000-х Ахмеднаби начинает писать.
Похожий путь проделали почти все известные дагестанские журналисты, которые не имеют профильного образования. Журналистика в Дагестане – это своего рода призвание.
Сначала появляются колонки Ахмеднаби в «Новом деле», одной из крупнейших газет республики. Они быстро привлекают к себе внимание. Ахмеднаби все чаще начинает бывать в Махачкале, все больше публикуется, одним словом, его захватывает журналистика.
Он становится первым заместителем главного редактора «Нового дела», берет на себя руководство самым сложным и опасным направлением – отделом политики. Ахмеднаби также пишет на «Кавказском узле» и на «Кавказской политике». Так, со временем он превратился в одного из самых мужественных, принципиальных и профессиональных дагестанских журналистов.
Я бы не привязывал смерть Ахмеднаби к началу Рамадана, журналисты и аналитики любят искать некоторые мистические совпадения, в убийствах, покушениях, привязывать это к каким-то громким датам. Те, кто совершают убийства, наверняка, руководствуются несколько иной логикой, когда им удобно: готова команда киллеров, и когда подворачивается удобный случай, они идут на преступление.
То, что это произошло в канун Рамадана, оно естественно придает особую циничность и зловещий оттенок данному преступлению, поскольку в месяц Рамадан прекращались войны, останавливались кровопролития и так далее.
В 2009 году по республике начали ходить листовки, в которых содержались расстрельные списки журналистов и правозащитников. Им от лица якобы родных погибших в столкновениях с боевиками силовиков грозят смертью. Ахмеднабиев, как и многие другие известные в республике люди, был в числе перечисляемых в тех листовках.
Что касается «расстрельных списков», я думаю, что это была акция устрашения тех, кто в поле журналистики и правозащитной деятельности поднимал острые темы, связанные с похищениями, пытками, неправовыми задержаниями верующих людей.
Это была попытка устрашения, но, я думаю, задача изначально не стояла кого-то расстрелять, стояла задача их просто припугнуть таким образом и сделать, чтобы они замолчали. И те, кто не замолчал, попадали под удар более крупных и дерзких игроков, чем те, кто эти списки раскидывал по Махачкале.
Допустим, с Хаджимурадом Камаловым. Я не думаю, что его убийство совершили те, кто эти листовки и разбрасывал, скорее всего, это были люди разного уровня, разного калибра. Из этого списка несколько человек уже уехали из Дагестана, это Надира Исаева, Наталья Краева и др.
Кто-то из числившихся в этом списке перешел в стан государственных чиновников, к примеру, Зубайру Зубайруев, который при Магомедсаламе Магомедове стал чиновником. Заур Газиев, главный редактор газеты «Республика», который фигурировал в этом списке, он тоже оказался рядом с властью, потому что он родственник Магомедсалама Магомедова.
Фигуранты этого списка не обязательно автоматически и в порядке очереди брались на прицел киллерами. Те, кто уезжал или начинал взаимодействовать с властью, они естественно выходили из под удара.
А те, кто продолжал свою жесткую работу в информационном и правозащитном поле, переходя дорогу каким-то влиятельным фигурам, они рано или поздно попадали под удар как Хаджимурад Камалов или Ахмеднаби Ахмеднабиев. Ахмеднаби после смерти Камалова оставался одним из самых принципиальных и мужественных журналистов на Дагестанском поле.
Мне сложно сейчас судить о том, кто мог стоять за этим убийством. Не думаю, что это сделали «лесные», поскольку сам Ахмеднаби был верующим, он не выступал с острой критикой ислама или религии, он не совершал нападки на саму религиозную систему Ислама, как может это делали некоторые светские журналисты. Я не думаю, что за этим стоят оппоненты салафитов на религиозном поле или с другой религиозной общины.
Сейчас в Дагестане все так смешалось с этими арестами высокопоставленных чиновников, с вскрываемыми схемами заказа, убийства следователей, сотрудников полиции, журналистов. Иногда всплывают совершенно абсурдные схемы, когда человека просто хотели запугать, стреляли мимо, по колесам авто, но попали не в колесо, а в него, и человек скончался.
В случае с Ахмеднаби, еще всплывали схемы не принципиального идеологического противостояния из-за религиозных взглядов, а просто конфликт на выборах за пост главы или депутатские мандаты на уровне района.
Допустим, спор по поводу выборов главы администрации района — он поддерживает одну сторону, а его оппоненты поддерживают иную кандидатуру. Эти конфликтные ситуации, складывающиеся вокруг каждой известной фигуры в Дагестане не однозначные, они многослойные, запутанные и в них сразу с первого взгляда разобраться трудно.
В 2011 г. Ахмеднаби поступали также смс-угрозы, что он будет следующим в череде убитых. Некоторое время назад Ахмеднаби занимался расследованием убийства четырех братьев, если не ошибаюсь в Кизляре, и из-за расследования этого преступления ему и начали поступать эти угрозы.
А в январе этого года на него было совершено первое покушение. Но тогда обошлось без последствий. Несмотря на угрозы и попытку убийства Ахмеднаби не оставили журналистику, не изменил своему слову и позиции, продолжил работу. Как и прежде он поднимал темы внесудебных расправ, казней, похищений, пыток.
Сегодня злоумышленники добились своего. Те, кому он мешал, воспользовались некоторой неопределенностью в Дагестане, вызванной межвластием, и свели счеты с журналистом.
За последние десять лет в Дагестане убито порядка 12 журналистов. Республика теряет лучших из них. Это большой удар по республике, по развитию гражданского общества, по процессам примирения.
После убийства Хаджимурада Камалова, владельца газеты «Черновик», в декабре 2011 года и сегодняшней утраты Ахмеднаби Ахмеднабиева дагестанская журналистика оправится не скоро.
