Хаджимурад Камалов был убит в ночь с четверга на пятницу у калитки главного детища своей жизни, редакции газеты «Черновик». Убийство было чисто «дагестанским»: черная «Приора», киллер в маске, очереди из «калашникова». Из 14 выпущенных пуль в Хаджимурада попали шесть, смертельная – в горло. До больницы его не довезли…
Не было в Дагестане правозащитника, который сделал для республики больше, чем Хаджимурад. В журналистской среде есть штампы: «Дагестан – самая вольнодумная республика в РФ», «В Дагестане в газетах можно писать практически все», «Дагестан – единственная республика, где реально пытаются найти выход из конфликта с исламским подпольем», «В Дагестане люди способны идти на жесткое противостояние с властями, хотя это смертельно опасно», «В Дагестане можно совершить любое преступление, но невозможно его скрыть».

Все это сделал возможным Камалов. Он просто создал газету, настоящую газету, честную газету, газету отмороженно-бесстрашную, нравственную газету. Эта газета была похожа на него самого и потому она стала самой популярной в республике, самой тиражной, самой цитируемой.

У него нашлись подражатели, местные журналисты услышали его призыв: «Не бойтесь. Что с вами могут сделать? Только убить». Смерти Хаджимурад не боялся как настоящий правоверный мусульманин, и его убили потому, что никак иначе его нельзя было остановить.

Камалов показал всем вокруг, какое страшное оружие «свобода слова», и сколько может сделать слово правды в океане молчания и лжи. Глупо сейчас строить версии этого убийства исходя из его политических конфликтов.

Хаджимурад дрался со всеми сразу, у него был конфликт с мэром Махачкалы из-за разоблачений махинаций с недвижимостью республиканской столицы. А до того была схватка с экономическим блоком дагестанского правительства из-за «фокусов с бюджетом». У него был вечный конфликт со всеми силовыми структурами из-за массовых внесудебных расправ в Дагестане над религиозными инакомыслящими.

В присутствии президента Дагестана он поднес палец к носу республиканского главы МВД, всемогущего Адильгерея Магомедтагирова и сказал, «ты вор и убийца и я это докажу». Его ненавидели банды дагестанских рэкетиров. Камалов, обнародовал факты подвигов всех этих ахмедов-бетонов и зауров-шайтанов.

Он обнародовал и то, что их покровители носили милицейские погоны и то, что точку в деятельности этих бандитов ставили вовсе не сотрудники правоохранительных органов, а исламское подполье. У Камалова было еще много-много конфликтов. Об одних я уж не помню, о других просто не знаю.

Хаджимурад не был неконструктивной оппозицией. Он был игрок и как никто владел искусством интриги. Он умел заключать политические союзы, вкладываясь интеллектуально в чужую борьбу. Из-под его пера выходили доклады о ситуации в республике, бумаги уходили в Москву, и начинались отставки.

Более того, Хаджимурад сумел занять в республике не только позицию интеллектуального монополиста, но и брокера эксклюзивной информации. У федеральных журналистов в Дагестане могло быть только две тактики – работать с официальными пресс-службами или идти к Камалову.

Идти к Камалову означало трехчасовую лекцию, нафаршированную самыми-самыми дагестанскими тайнами, предоставленный автомобиль с шофером (езжай, проверяй, смотри все своими глазами, хоть в зону КТО, хоть в горные села, контролируемые боевиками) и честное слово Хаджимурада: «Если что, я сделаю все, чтоб вытащить тебя».

Это честное слово он ни разу не нарушил. Лично меня он вытаскивал из самых суровых передряг, добивался возвращения собранных материалов. На его машине и с его шофером мне приходилось уходить и от «наружек» и от погони. И таких журналистов как я много.

Сотни раз мне доводилось читать, слушать, смотреть разоблачительные материалы из Дагестана, подготовленные от имени журналистских звезд первой величины. И на всех этих материалах стояла печать, понятная лишь специалистам: «Сделано Хаджимурадом Камаловым». Почти 10 лет мы смотрели на Дагестан его глазами.

В 2009 году его имя попало в «расстрельный список» – перечень приговоренных «родственниками погибших милиционеров» к внесудебной казни. Приговорили его за сочувствие подполью.

Он действительно сочувствовал. Сочувствовал университетскому преподавателю Рашиду Газилалиеву, убитому во время спецоперации и обвиненному задним числом в терроризме. Хаджимурад доказал, что единственным поводом для этого убийства были религиозные взгляды преподавателя.

Он сочувствовал боевику Вадиму Бутдаеву и писал о том, что много лет, прежде чем нищий сапожник Бутдаев взялся за оружие, его травил сосед оперуполномоченный МВД. И травил исключительно по причине того, что Бутдаев молился на «ваххабитский» лад.

Он сочувствовал командиру дагестанского спецназа ФСКН, обвиненному в том, что учил боевиков военному делу, и не без участия Камалова пытанного-перепытанного полковника оправдал суд, поскольку на поверку оказалось, что спецназовец просто организовывал «Зарницу» в детском летнем лагере в родном селе.
Хаджимурад удивительным образом совмещал в себе казалось бы несовместимое – интеллектуал, владевший несколькими иностранными языками, прекрасно разбиравшийся в тонкостях современной экономики, изучивший все приводные ремни республиканской политики.

Он был убежден, что спасти Дагестан может Ислам. Он верил в свободу слова, потому что был демократом. И потому, что говорить правду в лицо, как бы опасно ни было это делать, – обязанность мусульманина.

Он считал своим долгом бороться против коррупции, воровства, криминала, потому, что это «фиск» (нечестие), «зульм» (несправедливость) и «куфр» (неверие). То есть, это все то, против чего мусульмане должны бороться по велению Аллаха. Это был его борьба. И на этом пути он жертвовал всем, вплоть до собственной жизни. Жил как борец, умер как герой.