«С этой площадью перед Джума-мечетью связана одна легенда. Когда в середине XVIII века иранский шах Надир захватил Дербент, местные жители подняли восстание. Войскам нового правителя удалось его подавить. После этого шах приказал собрать всех жителей города на этой площади и вырвать по одному глазу. Тем, кто скрылся, вырывали оба. Получилось семь батманов человеческих глаз, в переводе на нашу меру — 56 килограммов. Это, конечно, легенда, но, наверное, какая-то правда в ней есть». Экскурсовод Вели Юсупов замолчал и подошел к небольшому каменному столбику, покрытому белой краской: «Вот под этим камнем, говорят, все глаза и закопали».

Путешествие небольшой группы московских журналистов по Дагестану началось в Дербенте. Город готовится отметить 2000-летие. Осенью здесь запланированы многочисленные торжества и празднования. Местные жители досадуют: юбилей мог быть значительнее. Каждый дербентец со школы знает, что город примерно на три тысячи лет старше объявленного возраста.

Дагестанец Махмуд много лет назад переехал из Дербента в Махачкалу, а этим летом наведался с женой и двумя сыновьями на малую родину. «Какие две тысячи лет? — восклицает он. — Всегда, сколько помню, было пять тысяч!». Тут его прерывает жена: «Путин сказал». «Путин сказал? А как он может сказать? Он что, историк что ли? Он же президент!» — отзывается Махмуд. Тем не менее большинство дербентцев с цифрами свыклись.

Джума-мечеть

Дербентская Джума-мечеть, или пятничная мечеть — самая древняя в России и одна из древнейших в мире. Ее построили в VIII веке. Таких — сохранившихся и действующих — только пять: в Мекке, Медине, Дамаске, Иерусалиме и здесь. Стены дербентской мечети направлены по сторонам света, как принято в христианстве, поэтому историки считают, что ее построили на фундаменте христианской церкви. «Пророк Мухаммед говорил, что не надо ломать и крушить, лучше перестроить», — улыбается экскурсовод Вели.

Крыша мечети покоится на 40 колоннах. На 39 из них была надпись: «Не у меня, у другого», а на последней — «Не у меня, не знаю, у кого». По легенде, где-то под землей строители спрятали кувшин с золотом на тот случай, если мечеть разрушат и ее придется возводить заново.

Мы попали сюда во время полуденной молитвы. Пришедшие на намаз дербентцы смотрели на нас просто и весело. «Ну что, как вы живете? Хорошо? А надо ислам принимать, ислам принимать надо, тогда будете еще лучше жить», — смеется проходящий мимо аксакал в светлой просторной одежде и тюбетейке.

Во дворе мечети растут три чинары — так местные жители называют платаны, высаженные здесь в XIV веке. Эти деревья — памятники природы. Они прежде всего приносят практическую пользу: влаголюбивые платаны впитывает из земли воду и таким образом уберегают мечеть от сырости. К тому же корни чинар укрепляют грунт. Лишь в последнюю очередь эти деревья служат красоте.

Джума-мечеть располагается в старой части города. Дома здесь строились строго в персидском стиле: так, чтобы ни одно окно не выходило на улицу. Все окна, балконы и веранды выводили во внутренний дворик: это и безопасней и не оставляло шансов молодым дербентцам заигрывать с девушками. Улицы причудливо переплетены и запутаны, чтобы сбить с толку врагов, — здесь нельзя ни одну увидеть от начала и до конца. «Все равно все дороги ведут к мечети», — поясняет Вели.

Девичья баня

Девичью баню построили в Дербенте в XIX веке. Ее назвали так потому, что купаться в ней могли только незамужние девушки. Для замужних существовали женские бани. Важный древний обряд — приготовление невесты к свадьбе — проходил здесь.

«Невеста приходила сюда с подругами, родственницами и музыкантами (тоже женщинами, конечно), — рассказывает экскурсовод Сабина. — Ее поднимали на возвышение, стелили под ноги коврик, а затем смазывали волосы кефиром, приговаривая: чтобы дожила до седых волос. Затем девушку купали в другом зале, приводили обратно и наряжали. Наряжались и все остальные. Потом начинался праздник: все пели частушки и песни, угощались сладостями, щербетом. В конце невесте закрывали лицо и отводили домой через живой коридор. То есть от дверей бани до ее дома выстраивались близкие, знакомые, подружки, которые поднимали высоко над головой красную ткань, чтобы на девушку никто не посмотрел. После такой церемонии ее не должен был видеть ни один мужчина, в том числе отец и братья. Первым станет муж».

Сабина смеется: «Сейчас уже все не так, конечно. Сейчас — почти так же, как в России. Рис кидают, монеты, как и везде». Она добавила, что некоторые религиозные семьи еще стараются сохранить традиции — например, проводят раздельную свадьбу: на одной гуляют только мужчины, на другой — женщины. «Крадут? Да, бывает. У кого как, иногда без спросу», — отвечает наш экскурсовод, лукаво улыбаясь.

Подземное каменное помещение напоминает старые турецкие бани. Теперь трудно понять, как они на самом деле были устроены, но историки говорят, что их можно было растопить от одной свечи. Инженерные находки действительно удивляют: подземная система отопления нагревала не только воду, но и пол, а небольшое отверстие в куполе создавало здесь мягкое и теплое освещение.

Нарын-кала

«Это малый зиндан, — показывает гид Гатиба на каменную яму под решеткой. — Сюда опускали преступников до судебного приговора. Помилование — прекрасно. Отрубание головы — тоже хорошо, быстрая смерть. Более суровое наказание — перевод в большой зиндан. Там узников ждала долгая и мучительная смерть. Его построили в форме кувшина, чтобы беззаконник не смог выбраться. Попавшие туда уже никогда не поднимались. То есть каждый новый узник спускался на трупы предшественников. В 1960-х годах здесь был историк Александр Кудрявцев, который вместе со своими студентами туда спустился и достал два мешка костей. Их захоронили за пределами крепости».

Цитадель Нарын-калу (тюркское «маленькая») начали строить в VI-VII веках — это тоже одно из древнейших в мире сооружений такого рода. Она расположилась в предгорье, чуть выше города. С севера и юга от крепости шли до самого моря две стены, которые замыкали Дербент в узкой полосе между Кавказом и Каспием. Так город становился на пути тех, кто хотел перебраться с юга на север: пройти через Дербент — это самый простой способ обогнуть горы. Такое удачное расположение принесло городу много бед: кто только не посягал на эту землю — персы, арабы, хазары, скифы, гунны, монголы, османы...

Гатиба приводит нас к огромному водохранилищу, на две трети уходящему под землю. «Вода — ахиллесова пята Дербента, — поясняет экскурсовод. — Она поступала сюда из горных источников, а затем по керамическим лоткам спускалась в город. В случае осады воды из водохранилища хватало жителям на шесть-семь месяцев, поэтому взять город силой мало кому удавалось. Враги шли на хитрость. Когда, к примеру, в VII веке здесь появились арабы, они нашли местного жителя, который под пытками выдал водные источники. Тогда воины закололи более ста его овец и пустили их кровь по лоткам и желобам. Так им удалось отравить воду в водохранилище. Через три дня жители сами открыли ворота».

Крепость помнит и визит Петра Первого в начале XVIII века, во время его персидского похода. С «белым царем», как здесь называют Петра, связанно много легенд. Рассказывают, что когда первый российский император вступил в Дербент, началось землетрясение. Горожане, сочтя это знамением, упали перед ним на колени. Петр удержался в седле, постучал три раза по крепостной стене, и в этот момент толчки прекратились. «Даже природа здесь подвластна мне», — произнес он, после чего дербентцы поднесли ему ключ от города.

Петр предпочел войти в цитадель через западные ворота, которые иначе называли «воротами позора»: некоторые правители в минуту опасности бежали через них, оставляя воинов без командования. Когда, осмотрев крепость, император решил выйти наружу через тот же портал, его остановили: «Покроешь себя позором, царь!». Петр ответил просто: «Какое мне дело до вашего басурманского закона! Куда зашел, оттуда и выйду».

Музейный комплекс Петра Первого

Имя Петра получил и небольшой городской музейный комплекс, открытый в июле этого года, — его построили вокруг места, где император останавливался в 1722 году. Еще год назад здесь высились жилые постройки. Представителям компании «Группа "Сумма"» и благотворительного фонда ПЕРИ пришлось осторожно уговаривать каждую семью оставить дом. Разумеется, взамен им предложили другие.

«Здесь планировали построить трех-четырехэтажные дома по программе сноса ветхого жилья, — рассказывает директор Дербентского музея-заповедника Али Ибрагимов. — Памятник мог исчезнуть. Мы долго его искали, потом проводили раскопки и нашли много интересных вещей, например, турецкую трубку с табаком внутри, православные кресты и другие мелочи. Кто-то говорит, что Петр был здесь два-три дня, но мы уверены, что больше — минимум три недели. Он старался развить здесь сельское хозяйство, научить местных жителей выращивать марену и виноград, а на это двух дней мало».

Над предполагаемой петровской землянкой сохранилась колоннада XIX века. Ее немного отреставрировали, но в целом оставили без изменений — периптер не поддался времени. Рядом с ним расположился сам музей — небольшое строение полукружной формы. В центре полукруга возвели памятник Петру на полутораметровом постаменте.

«Для нас было важно не просто отметить важный исторический факт "здесь был Петр", а создать место, где кипела бы новая жизнь, — поясняет исполнительный директор фонда ПЕРИ Полина Филиппова. — Мы хотим, чтобы сюда приходила молодежь, дети. Здесь будут лектории, передвижные выставки и еще много всего. Часть из них мы посвятим Петру, но в музее будет интересно и тем, кто, к примеру, интересуется современной живописью или традиционными промыслами».

«И почему все так боятся сюда ехать? Дербент такой тихий и спокойный город, — удивляется экскурсовод Гатиба. — Местные жители в шесть часов вечера возвращаются домой, к своим семьям. Редко кого увидишь на улице. Молодежь — да, гуляет иногда, хотя особых увеселительных мест здесь нет. Разве что рестораны. Раньше кто-то наркотиками баловался, но как и везде. Сейчас молодые люди увлеклись религией. Но что в этом плохого? Они ведут себя хорошо».

Туристы приезжают в Дербент нередко, правда, мало кто из них — из России. Новости из Дагестана россиян пугают, и неслучайно: на севере республики часто бывает неспокойно. «Были китайцы, корейцы», — вспоминает Гатиба. Но экскурсионные туры по Дагестану безопасны. Люди здесь гостеприимные, встречают гостей достойно, как и полагается в обществе с традиционными ценностям.

Для жителей средней полосы Дагестан — как будто не совсем Россия. Да, здесь все говорят на русском, на зданиях можно увидеть привычные рекламные вывески, а дорожные знаки ничем не отличаются от обычных. Но каменные дома, женщины в хиджабах, чай в стеклянных армудах — непривычны. Дагестан — это место, где по-русски объяснят восточные традиции, дадут примерить бурку и папаху, покажут горы и море. И начать знакомство с республикой лучше с Дербента.