Под властью бывшего раба
В 1173 году через Дербент в сторону реки Самур и далее на юг прошли многочисленные отряды чужеземцев, которые в летописях, а также свидетельствах современников названы кыпчаками, дербентскими хазарами, аланами и руссами. Их достоверная идентификация затруднена из-за отсутствия конкретных фактов. Скорее всего это были более или менее организованные вооруженные формирования налетчиков, состоявшие из представителей разных племен, в том числе и восточных славян.
Во второй половине XII века, когда произошло упомянутое событие, на историю Дагестана и соседнего с ним Ширвана проецировались динамичные процессы, вызванные распадом Сельджукской империи и образованием новых государств, в том числе и так называемого государства Атабеков, сформировавшегося на территориях южнее Дагестана.
Согласно одной из версий, принадлежащей иранскому историку XV века Мирхонду, автору исторического исследования «Равзат ас-Сафа», основателем государства Атабеков был кыпчакский раб по имени Шамс ад-Дин Ил-Дениз. Его бесплатно отдали одному сельджукскому купцу в качестве поощрения за то, что тот купил у работорговцев сразу 40 невольников. А у кыпчаков был обычай: взимать плату за 39 рабов, а сорокового отдавать бесплатно.
По пути в Ирак замухрышка Шамс ад-Дин трижды выпадал сонным из арбы. Дважды его подбирали, а в третий раз бросили на караванном тракте. Проснувшись, маленький раб догнал караван купца и в конце концов очутился в Ираке. Там всех этих невольников, кроме Шамс ад-Дина, купил Абу Хамид Али ибн Ахмад ас-Сумайрами, везир сельджукского султана Махмуда. Купчакский раб разрыдался и упросил-таки везира купить и его. Мальчишка оказался смышленым, и впоследствии везир возвысил его.
Став со временем верным слугой, телохранителем высокопоставленных особ, Шамс ад-Дин сколотил огромное состояние. Его не раз назначали наместником султана в различных провинциях империи, в том числе и на Кавказе. Воспользовавшись ожесточенной борьбой за власть, разгоревшейся между наследниками султана, он отделился от них и создал собственное государство, вошедшее в историю под названием государство Атабеков.
Шамс ад-Дин Ил-Дениз и его потомки не раз предпринимали попытки подчинить себе Дербент и его окрестности. Местное население противилось, и борьба шла с переменным успехом. Активными противниками Атабеков были и грузины. Их правители находились в родственных отношениях с дербентскими владетелями.
Например, владетель Дербента Абу-л-Музаффар Сайф ад-Дин был зятем грузинского царя Деметре I, который правил незадолго до упомянутых событий. А дочь Сайф ад-Дина, по имени Исама, точнее, Исмат ад-Дин, была выдана замуж за Ширван-шаха Ахситана I. Таким образом, правители Дербента, Грузии и Ширвана были связаны узами так называемой «брачной дипломатии». В лице грузин дербентцы имели надежного союзника в борьбе с Шамс ад-Дином Ил-Денизом и его потомками.
Когда в 1173 году долина реки Самур стала объектом нападения упомянутых кыпчаков, печенегов, алан и прочих, грузины решили помочь своим союзникам.
В грузинской летописи «Картлис цховреба» эти события оцениваются следующим образом: «Агсартан (т.е. Ширван-шах Ахситан I) — царь Мовакана, Ширвана и побережья моря от Дербента до Халхала, вел себя по отношению к Георгию III (т. е. царю Грузии) как его сын, ибо он был сыном Тамар, его тетки по отцу, отданной в замужество в эти страны великим царем Давидом IV. Когда этого Ширван-шаха стали теснить дербентские хазары, он обратился к царю, который, собрав войска с обеих сторон Лихских гор, захватил с собой Андроника, брата греческого (т. е. византийского) императора, прошел до дер-
бентских ворот, опустошил округа Мюшкюра, Шабрана и взял город Шабран».
К этому же времени относится и нападение славянских пиратов. Они на 73 лодиях проплыли по Каспийскому морю до устья реки Куры и поднялись вверх по ее течению. Объединенным войскам союзников удалось разбить и их. Данные события нашли отражение в победных одах ширванского поэта Афзал ад-Дина ибн Али Хагани.
В одной из них он писал: «Его (т.е. Ахситана I) победа над войсками печенегов стала эрой для тех, кто возвышен, подобно небесам. Одна из твоих стрел, подобно пророку Хидиру, вдребезги разбила 73 корабля налетчиков. Его ужас, подобно хранителю ада, с характером адского огня, превратил Дербент в ад и вызвал вопли в Шабране».
Поэт явно преувеличивает вклад Ширван-шаха в победу над общим врагом. Оно и понятно: ведь Хагани был его придворным стихотворцем и обязан был восхвалять своего патрона. На самом же деле Грузия в ту пору имела сильное влияние на Ширван-шаха и, пользуясь этим, намеревалась взять под контроль транзитный торговый путь через Дербент.
Но успехи грузин в этом направлении были незначительными. Внушительная победа союзников над печенегами и дербентскими хазарами не устрашила Атабеков. Сразу же вслед за этими событиями Кызыл-Арслан, сын Шамс ад-Дина Ил-Дениза, вторгся в Дагестан, захватил его приморскую часть и в течение нескольких лет правил этой территорией, хотя сам был отпрыском бывшего раба.
Когда Дербентом правил ребенок
В 1231 году один курдский чабан ударом копья в грудь убил захваченного в плен последнего царя Хорезма Джалал ад-Дина Манкбурны, который под натиском татаро-монгольских войск Чингиз-хана вынужден был покинуть свою родину в Средней Азии и двинуться на Запад, в том числе и на Кавказ.
Его личный секретарь Шихаб ад-Дин ан-Насави в книге «Жизнеописание султана Джалал ад-Дина Манкбурны» писал по поводу гибели своего патрона следующее: «Даже если бы заря разорвала из-за этого (т. е. гибели султана) свое покрывало, то была бы права, ибо это самое большое горе! И если луна оцарапала свой лик, то трагедия заслуживала этого. И небеса теперь могут одеться в траур, а звезды превратиться в пепел». Этот хорезмец оставил собственный след в истории Дагестана.
За несколько лет до этого Джалал ад-Дин сразился с татаро-монголами в окрестностях иранского города Исфахан. После продолжительной кровопролитной сечи оба войска отошли на исходные позиции. Воины хорезмского царя были напуганы неистовостью татаро-монголов. С целью поддержания боевого духа своих подчиненных Джалал ад-Дин решил поощрить некоторых командиров и наказать тех, кто проявил трусость.
Он наградил ханскими титулами своего двоюродного брата Абу-Бакра, которого назвал Инал-ханом, а также военачальников Текчарука-Ханкиши и Хай-Сункура. Первый вошел в историю под именем Хас-хан, а второй стал называться Сункур-ханом. Впоследствии все они стали палачами дагестанских народов.
Что касается трусов и малодушных, которые бежали с поля битвы, то Джалал ад-Дин приказал повязать их головы женскими платками и водить по улицам Исфахана.
Однако он понимал, что подобными мерами не остановить натиска татаро-монголов, организовавших настоящую охоту за ним. Ему нельзя было отказать в личной храбрости, о чем в свое время писал даже Карл Маркс, и все же он нуждался в сильных союзниках. В этой роли могли выступить кыпчаки, кочевавшие в южнорусских степях.
Кыпчакская аристократическая верхушка находилась в родственных отношениях с хорезмским царским домом. Мать самого Джалал ад-Дина тоже была дочерью одного из кыпчакских вождей. Поэтому он и решил обратиться за помощью к ним.
Среди его приближенных был некий кыпчак Сирджан-Киши. Он известен тем, что происходил из знатного кыпчакского рода и имел авторитет среди кочевников. По приказу Джалал ад-Дина он отправился через Дербент в Кыпчакскую степь, называемую иногда Дешт-и Кыпчак, и блестяще провел там переговоры.
Дело дошло даже до того, что около 50 тысяч кыпчакских семей немедленно двинулись на юг вдоль западного берега Каспийского моря. Но их движение было остановлено под Дербентом. Местные жители не хотели пускать чужеземцев в свой город. Кыпчаки расположились лагерем к северу от Дербента.
После непродолжительного совещания Сирджан-Киши предложил знатным кыпчакам отправиться в ставку Джалал ад-Дина, находившуюся на правом берегу реки Куры в Муганской степи. Поскольку Дербентский проход был закрыт, решили отправиться морем на кораблях и, достигнув устья Куры, подняться вверх по течению. Так и поступили. Кыпчакская знать в сопровождении 300 воинов пустилась в опасное плавание.
Достигнув пункта назначения, они обнаружили, что султана в ставке не оказалось и стали вести переговоры с его везиром Шараф ал-Мулком. Тот посоветовал дождаться приезда султана, на что кыпчаки согласились. В ожидании прошла вся зима. Весной Джалал ад-Дин наконец-то приехал в Муганскую степь. Он преподнес кыпчакам богатые подарки, причем особо выделил их вождя Гурку, которому обещал организовать поход на Дербент с юга.
Однако этому плану не суждено было сбыться. Едва кыпчаки поплыли обратно, как Джалал ад-Дин отправил специальное письмо владетелю Дербента, который тогда был ребенком. В архивных документах сохранилось имя его регента. Им был местный аристократ по имени Асад, тщеславный и властолюбивый человек.
Ему в руки и попало послание от Джалал ад-Дина. Это письмо сулило значительные материальные выгоды, поэтому он решил лично встретиться с султаном.
В сопровождении надежной охраны он вскоре оказался в ставке хорезмца и в течение нескольких дней вел с ним переговоры. Результатом этих встреч стало то, что Асад и малолетний правитель Дербента получают в собственность огромные территории в Дагестане и Ширване, а город Дербент переходит в полное подчинение Джалал ад-Дина. Это соглашение скрепили соответствующим договором и специальным фирманом, то есть указом Джалал ад-Дина.
После всех этих формальностей Асад в сопровождении шести тысяч хорезмских воинов, которыми командовали упомянутые выше Инал-хан, Хас-хан и Сункур-хан, отправился в Дербент. Именно этим военачальникам он должен был сдать город.
На подступах к Дербенту эти ханы решили арестовать Асада, обвинить его в попытке к бегству и поживиться за счет богатых селений, расположенных между реками Самур и Рубас. Так и поступили: Асада посадили на цепь, а сами отправились грабить мирных жителей. Автор XII века Шихаб ад-Дин Насави, апологет хорезмского царя, писал тогда, что «последствия уничтожений и разрушений были таковы, что казалось, здесь вчера не было ничего».
Несмотря на небывалую жестокость и зверства, хорезмцам не удалось захватить Дербент, ибо в самый разгар грабежей и разбоев Асаду хитростью удалось освободиться от оков и бежать в Дербент, словно «перепуганная газель и, как лев, раненый и обиженный». Видимо, Асад, убедившийся в вероломстве хорезмцев, смог организовать оборону Дербента. Разграбив окрестности города, чужестранцы удалились на юг. После гибели Джалал ад-Дина на Дагестан обрушилась вторая волна татаро-монголов, приведшая к установлению в этом крае их многолетнего ига.
