Белое движение, бросившее вызов большевикам, несмотря на свою национал-патриотическую ориентацию, было поддержано значительной частью мусульман России. Эти имена сейчас преданы забвению, а в свое время они были у всех на слуху.
Мусульманин, который чуть не стал главнокомандующим всех белых сил России
Яков Давидович Юзефович (Юсуфович) (12 марта 1872 — 5 июля 1929, Тарту, Эстония) – выдающийся генерал, в антибольшевистском сопротивлении с самого зарождения.
Из дворян Гродненской губернии, мусульманин, польско-литовский татарин. Окончил Полоцкий кадетский корпус (1890), Михайловское артиллерийское училище (1893) и Николаевскую академию Генерального штаба (1899). Служил в 7-й конно-артиллерийской батареи. В марте 1901 — ноябре 1904 — и. д. старшего адъютанта штаба Варшавского военного округа. Участник русско-японской войны 1904—1905: с 19 ноября 1904 — штаб-офицер для поручений при управлении генерал-квартирмейстера 3-й Маньчжурской армии.
С 8 декабря 1905 — штаб-офицер для поручений при штабе Варшавского военного округа. С 24 ноября 1910 начальник отделения Главного управления Генерального штаба (ГУГШ), с 17 апреля 1913 — и. д. помощника начальника отдела по устройству и службе войск ГУГШ.
Участник Первой мировой войны, с 25 июля 1914 — и. д. генерала для делопроизводства и поручений управления дежурного генерала при Верховном главнокомандующем. С 23 августа 1914 начальник штаба Туземной («Дикой») конной дивизии. С 1915 — генерал-майор.
Награжден орденом Георгия 4-й степени (1916): «За то, что состоя начальником штаба Кавказской туземной конной дивизии, в период боев с 11-го по 26-е января 1915 года в районе Лютовиска, Боберка, Ломна, неоднократно подвергая свою жизнь явной опасности, производил разведки и неустанно вёл наблюдения в бою, на основе которых составил план действий дивизии, причем во время произведения разведки 18-го января был ранен ружейной пулей, но остался в строю, продолжая выполнять свои обязанности. Во время самих боев принимал в них деятельное участие, постоянно лично давая указания частным начальникам и, зачастую, не имея возможности своевременно получить указания от начальника дивизии, по собственному почину, принимал такие меры, которые способствовали поражению австрийцев. По свидетельству начальника дивизии, он являлся главным сотрудником его в достижении решительной победы, одержанной дивизией над врагом» (из официального документа).
С 22 февраля 1916 — начальник штаба 2-го кавалерийского корпуса. С 15 апреля 1917 — генерал-квартирмейстер, с 12 мая 1917 — 1-й генерал-квартирмейстер при Верховном главнокомандующем. С 15 июня 1917 — командующий 12-й кавалерийской дивизией. С 7 сентября 1917 — командир 26-го армейского корпуса. С 9 сентября по 19 ноября 1917 — командующий 12-й армией.
Летом 1918 вступил в Добровольческую армию. С 1 января 1919 — начальник штаба Кавказской Добровольческой армии (командующий — генерал П. Н. Врангель), с мая 1919 — Кавказской армии. Во время болезни Врангеля замещал его на посту командующего армией. С 27 июня 1919 — командир 5-го кавалерийского корпуса, потерпел поражение от Красной армии под Орлом.
С 29 ноября 1919 по 30 мая 1920 генерал Юзефович состоял в резерве чинов при Военном управлении Вооруженных сил Юга России (ВСЮР). С апреля 1920 руководил работами по укреплению Перекопа и строительством железной дороги Джанкой-Юшунь. Генерал Я. Слащов писал о нем: «Из предыдущих действий Врангеля было ясно, что единственным талантливым человеком при нем был генерал Юзефович. Он заменял его, когда тот болел тифом, и, по сути. Продолжал командовать и потом».
В марте 1920 г. Антон Деникин всерьез рассматривал кандидатуру генерала-мусульманина на пост потенциального главнокомандующего всех белых сил России.
Военная карьера Юзефовича вновь пошла вверх после назначения Врангеля главнокомандующим Русской армией (силами белых) в Крыму. 22 мая 1920 он был назначен генерал-инспектором кавалерии Русской армии и занимал этот пост до 17 сентября.
В сентябре 1920 отбыл в Париж; предполагалось, что он переедет в Польшу, где станет командующим формировавшейся там 3-й русской армии. Однако к моменту его прибытия во Францию Польша вступила в переговоры с Советской Россией, и вопрос о новом назначении Юзефовича был снят с повестки дня.
В ноябре 1920 жил в эмиграции в Висбадене (Германия), затем в Польше и Эстонии. Умер в своем поместье в Тарту.
Последний адъютант «Великого бояра». Туркмен во главе Белого движения
О Лавре Георгиевиче Корнилове – одном из основателей белого движения - к настоящему моменту написано немало исторических исследований, популярных трудов и воспоминаний. Гораздо меньше мы знаем о человеке, находившемся рядом с Корниловым в самые, пожалуй, драматические моменты его жизни и вплоть до самой гибели – в 1917 – 1918 гг., о его адъютанте.
Разак Бек Хан Хаджиев (полное его имя было Байдаран-Хаджиев Надзар-Бек, но в литературе он упоминается как Р.Б. Хан Хаджиев) родился в Хиве в 1895 году. По окончании Третьего Московского Императора Александра II кадетского корпуса, он поступил в Тверское кавалерийское училище, которое окончил в 1916 году (8-й ускоренный выпуск). В чине корнета Хан Хаджиев 1 октября 1916 г. вышел в Нерчинский казачий полк, которым командовал войсковой старшина барон П.Н. Врангель. Но уже через две недели он был переведен в Текинский конный полк. На момент поступления его в полк, Текинцы стояли на отдыхе в городе Рашкове, поэтому Хан Хаджиев убыл в отпуск на родину. Принять участие в боях ему довелось после возвращения в свою часть в середине января 1917 г.
В 1917 г. распоряжением командующего 8-й армии генерала Л.Г.Корнилова из числа текинцев был выделен отряд для охраны Штаба армии. Начальником отряда был назначен корнет Хан Хаджиев. Воинской дисциплиной, выдержкой и преданностью Хан Хаджиев заслужил доверие Корнилова и состоял в занимаемой должности вплоть до гибели последнего. Текинцы и их командир очень уважали Корнилова. В их глазах он был «Улла Бояр» - «Великий Бояр» (именно так назвал свою книгу о Корнилове, вышедшую в Белграде в 1929 году, Хан Хаджиев). Текинцы осуществляли охрану «быховских узников» - генерала Корнилова и еще ряда офицеров и гражданских лиц (в том числе генералов А.С.Лукомского, А.И.Деникина, С.Л.Маркова), арестованных Временным правительством по делу о т. н. «Корниловском мятеже». В Быхове Хан Хаджиев был доверенным лицом Корнилова, выполнял многие его поручения.
Свидетельством верности Текинцев своему командиру является тот факт, что никто из них не поддался агитации Могилевского Совета и не покинул Быхов. В случае если бы это произошло, узников ожидала бы неминуемая расправа со стороны распропагандированной солдатской массы.
25 октября Временное правительство было свергнуто большевиками. Но при этом А.Ф.Керенский некоторое время оставался формально Верховным Главнокомандующим, а на посту его Начальника Штаба оставался генерал Н.Н. Духонин. Именно по его приказу 19 ноября 1917 г. были освобождены из заключения «быховские узники». А следующей ночью Текинский конный полк во главе с Л.Г. Корниловым походным порядком выступил на Дон, где уже зарождалось антибольшевицкое сопротивление.
Поход был крайне труден, «революционизированные» солдаты обоза разбежались, не хватало теплых вещей, оружия, патронов. В столкновениях с большевицкими отрядами было потеряно более половины состава полка. А всего до своей родины – Туркмении в конечном итоге добралось 100-150 человек. 30 ноября в деревне Нагара Корнилов отпустил Текинцев по домам, взяв с них клятву верности.
Впоследствии, в начале января 1918 г. в Новочеркасск прибыла партия текинцев, порядка сорока человек, которых Корнилов также отпустил по домам, выдав предварительно по 25 рублей на дорогу. До конца с Корниловым, которого по личной инициативе Хана Хаджиева текинцы продолжали называть «Верховный» даже после передачи им командования Добровольческой армией генералу М.В.Алексееву, осталось 6 человек Текинцев и один киргиз из киргизского взвода полка, вошедших в его личный конвой и прошедших с ним весь путь, вплоть до самой гибели Корнилова 31 марта 1918 г. под Екатеринодаром. Нужно отметить и то, что генерал Корнилов очень ценил верных текинцев и всегда разговаривал с ними на их родном туркменском языке.
После окончания 1-го Кубанского «Ледяного» похода Хан Хаджиев решил покинуть ряды Добровольческой армии с целью отбыть к себе на родину в Хиву. По его словам, «смерть Верховного подействовала на меня так, как будто бы солнце исчезло с небосклона, оставив на своем месте слабо мерцавшую свечу, которая вот-вот, при малейшем дуновении ветерка потухнет».
В тот момент такие мысли разделял и еще ряд офицеров, решивших покинуть армию и продолжить белую борьбу на других фронтах. По собственным воспоминаниям Хана Хаджиева, он покинул Новочеркасск после 21 сентября 1918 г., т. е. после выхода приказа командующего Добровольческой армией генерал-лейтенанта А.И. Деникина об учреждении «Знака отличия Первого Кубанского похода». Причем, Хан Хаджиев был награжден не в первую очередь, его знак носил номер 824. Однако в Российском государственном военном архиве А.С.Кручининым был выявлен приказ по Астраханскому казачьему войску № 135 от 19 августа 1918 г. за подписью исполняющего должность Войскового Атамана полковника князя Тундутова, согласно которого при Войсковом штабе была сформирована отдельная Текинская сотня для конвойной службы. Командиром сотни был назначен поручик Хан Хаджиев. В чин поручика, скорее всего, он был произведен уже по Астраханскому войску (1). Можно предположить, что вышеупомянутую сотню Хан Хаджиев формировал из текинцев, в количестве 60 человек оказавшихся в Ростове в июне 1918 г.
Этот отряд формировался следующим образом. Некоторые чины Текинского полка были взяты в плен вместе с тремя офицерами большевицкими отрядами в Минске в конце 1917 г. После освобождения Минска германскими войсками, Текинцы были привезены в Ростов под командованием некоего полковника Икоева. По личным воспоминаниям Хан Хаджиева, он занимался отправкой их в Туркмению. Однако не исключено, что предварительно им была предпринята попытка поступить на службу в Астраханскую армию. Попытка, судя по всему, до конца не реализованная.
О ее неудаче косвенно можно предположить и потому, что в своих мемуарах Хан Хаджиев не упоминает о ней ни единым словом. Естественно, что подобного рода деятельность, происходящая на территории, контролируемой Добровольческой армией, не могла не вызвать негативной реакции со стороны ее командования. Хан Хаджиев упоминает в своих воспоминаниях слова Деникина (переданные ему вдовой Корнилова – Таисией Владимировной): «Я бы приказал арестовать Хана при появлении его на территории Добровольческой армии, но, приняв во внимание любовь к нему Лавра Георгиевича, оставляю его в покое».
После того, как Хан Хаджиев отбыл к себе на родину – в Хиву, он продолжил свое участие в белой борьбе. Он воевал в Войсках Закаспийской области (образованы в составе Вооруженных Сил Юга России 9 января 1919 г.). Хан служил в кавалерийской дивизии Ураз Хан Сердара (в 1917 г. в чине полковника Ураз Хан Сердар был командиром 4-го эскадрона Текинцев и помощником командира полка, многие из его подчиненных служили под знаменами своего командира и в Гражданскую войну). В отряде Юсуф Хана Хан Хаджиев участвовал в боях под Байрам Али в мае 1919 г. В том же году он проделал нелегкий путь в Бухару, к тамошнему Эмиру и в Хиву к Джунаид Хану, одному из лидеров местного антибольшевисткого «басмаческого» сопротивления. Сделано это было по поручению командующего Войсками Закаспийской области генерал-лейтенанта В.П. Савицкого и начальника его Штаба генерал-майора В.П.Ласточкина.
В декабре 1919 г. (по другим данным – в феврале 1920 г.) остатки Войск Закаспийской области эвакуировались морем из Красноводска на остров Ашур-Аде (Персия). После этого, при помощи англичан, Хан Хаджиев вместе с рядом офицеров попадает во Владивосток (по его собственным словам – через Багдад и Индию). Из Владивостока он эвакуировался в 1921 году.
В эмиграции Хан Хаджиев оказывается в Китае (Шанхае), Японии, а затем (в середине 1920-х гг.) переселяется в Мексику. Первоначально он жил там «на положении чернорабочего», а впоследствии средства к существованию Хан Хаджиев добывал, содержа фотоателье. Известно, что он любил охотиться в дебрях Мексики. Помимо этого Хан Хаджиев постоянно выступал в мексиканской прессе со статьями о сущности и преступлениях коммунизма. Скончался последний адъютант «Великого Бояра» в Мехико 20 мая 1966 года и погребен там же на Французском кладбище. О его супруге и детях в настоящий момент информации нет, известно лишь, что в Мексике жила его внучка – Анна Элеонора Гулд (Кайзер).
