В осетинском обществе не прекращается обсуждение версий убийства заместителя муфтия республики Ибрагима Дударова.
Основных версий (не официальных) две:
- Дударова убили силовики;
- Это сделали экстремисты
И если сторонники первой версии достаточно сдержаны в комментариях за отсутствием доказательств совершенно явной, на их взгляд, ситуации, то желающие любым способом выгородить силовиков не пренебрегают даже абсолютно абсурдными версиями.
Знающий изнутри ситуацию в мусульманской общине РСО-Алания уверенно назовет беспочвенными попытки обвинить в убийстве имама идеологических оппонентов, т.к. община однородна и представлена людьми придерживающихся одной теологической платформы.
За некоторыми комментариями лиц из числа бывших членов Совета Духовного Управления (ДУМ) скрывается либо профессиональная принадлежность и солидарность с теми же структурами, либо личное, неприязненное отношение к новому ДУМ РСО-Алания.
В терминологии самих силовых структур Дударов был последователем «нетрадиционного ислама вахабитского толка», тем более имеющий диплом международного исламского университета Саудовской Аравии, что уже само по себе для российских спецслужб и разного рода «деятелей» является «смертным грехом».
Некоторые эксперты, причем, имеющие отношение к государственным институтам, даже открыто призывают уничтожать носителей исламских знаний в их понимании «нетрадиционного толка».
Традиционность же в Исламе для них определяется количеством произносимых заклинаний в преданности государству, любовью к РПЦ и вписанностью в бюрократическую систему государства, что с изрядным усердием, совмещенным с отсутствием какого-либо чувства собственного достоинства, демонстрируют некоторые российские муфтии.
Осуществившие это убийство попали в некоторую идеологическую коллизию. Т.к. в Северной Осетии вся община ведет мирную проповедь и не поддерживает идеи вооруженного противостояния с государством, списать это убийство на несуществующее подполье видится довольно проблематичным.
Потому, все подобные попытки сводятся к разговорам о борьбе за власть в самой общине. Но и здесь, не обходится без ляпов, т.к. убитый Ибрагим Дударов никогда не претендовал на какие-либо должности ни в ДУМ РСО-Алания, ни в республиканском госаппарате. Более того, был убежденным сторонником курса муфтия Хаджимурата Гацалова, и прежде соратником экс-муфтия Али-Хаджи Евтеева.
Заявление о свержении муфтия Тавказахова (сделанное накануне) исходит именно от тех людей, которые вот уже на протяжении более 20 лет все эти свержения и осуществляли и не занимались ничем иным, кроме разрушительной дискуссии в самой общине.
Их выход из числа членов Духовного управления стал не единоличным решением кого-то из муфтиев, а желанием всего Совета Духовного Управления Северной Осетии, который не выразил доверия некоторым своим членам для дальнейшего нахождения в составе Совета. Нашло подобное решение понимание и одобрение и во всей северо-осетинской общине мусульман.
Однако попытка отвлечь внимание на всю эту «внутреннюю кухню» является способом увести общество от другого, представляющегося достаточно интересным, как по содержанию, так и по фактологии обстоятельства.
Убийство Дударова, как месть за Джигкаева?
Во время прошлогодних массовых арестов в республике, произошедших сразу после убийства декана факультета осетинской филологии Северо-Осетинского ГосУниверситета Шамиля Джигкаева, в эфире федерального телеканала НТВ, за которым уже давно прочно закреплена репутация провокационного ксенофобского и антикавказского СМИ был показан видеосюжет с вооруженными людьми, которые открыто объявили о начале преследования граждан России, жителей Северной Осетии по конфессиональному признаку.
В видеоролике снятом в Куртатинском ущелье РСО-Алания убийство Джигкаева было возложено на мусульманскую общину республики, и обещалось незамедлительное возмездие путем отстрела последователей идеологии так называемого «вахабизма».
Каким образом преступная группа, назвавшая себя дружественной правоохранительным и силовым структурам республики, собирались определять ваххабитов, то ли по длине бороды, то ли еще как - осталось за кадром. По количеству и арсеналу оружия, продемонстрированного в эфире, можно заключить, что эта группа имеет прямое отношение либо к одной из многочисленных силовых структур, расквартированных в Северной Осетии, либо к батальонам, состоящим из гражданских лиц, которые после конфликта с Грузией в августе 2008-го имели в свободном обращении на руках такое количество и виды вооружения.
Во всей этой истории с «осетинскими антиисламистами» осталась непонятной оценка данного обстоятельства следственными органами Северной Осетии. Не последовало никакой реакции и на официальное заявление и требование от ДУМ РСО-Алания квалифицировать данное видеообращение, как носящее угрозу жизни и безопасности жителям республики, а также их семьям, которых, как было заявлено в сюжете, щадить не собирались. Обращение в следственные органы было сделано неоднократно, но было полностью проигнорировано.
Убийство Ибрагима Дударова мне видится реализацией прошлогодних видео угроз. «Черные ястребы» уже прежде отметились в других северо-кавказских субъектах, а в последующем в некоторых из республик была выявлена принадлежность представителей этих групп к местным отделам по борьбе с оргпреступностью.
Эти группы были причастны к многочисленным убийствам, помимо реально действующих на территории Северного Кавказа представителей вооруженного подполья, но также к убийству и похищениям членов их семей, внесудебным казням, убийству российских правозащитников, кавказских журналистов, имена которых прежде озвучивались в расстрельных списках составленных банд-сообществами из числа работников силовых структур.
Отсутствие реакции спецслужб на демонстрацию силы организованной вооруженной группой и при этом попытка списать убийство заммуфтия Дударова на несуществующее подполье и усиленное клонирование последнего лишь добавляет аргументы тем, кто склонен к первой версии, связанной с убийством имама.
При этом у людей, близких к убитому, нет информации о наличии конфликта или давления на Дударова от представителей местных правоохранительных органов. Тем более не может идти речь о какой-то даже косвенной заинтересованности в раскачивании ситуации в республике вертикалью местной власти.
Однако в одном похоже сходятся все комментаторы: ситуация в Северной Осетии раскачивается. Делается это извне. Кем и для чего - проиллюстрировано на примере уже не первой республики Северного Кавказа. И чаще всего происходящее сравнивают с тем, что происходило в Нальчике до 2005 года.
Можно занимать любую позицию: молчаливо соглашаться, делать вид, что «меня не коснется», но пример того, чем это в итоге заканчивается сегодня не очевиден только для людей, безразличных к судьбе своей республики и народов ее населяющих.
А выбор за обществом. Сказать: «Нет силовому террору», - или санкционировать его своим молчаливым согласием.
