От мусульманских лидеров и активистов в Соединенных Штатах поступает немало претензий и критических замечаний к работе крупнейшей мусульманской правозащитной организации Совет по американо-исламским отношениям (CAIR). Перечислю некоторые из них:

«От них мало толку. Они только выпускают пресс-релизы и созывают пресс-конференции».

«У них нет стратегии. Лидеры организации ничего не делают».

«Они только усиливают исламофобию».

Большинство мусульманских активистов-общественников и правоведов имеют выраженную точку зрения в отношении CAIR, и это закономерно, ведь речь идет о крупнейшей, самой активной и сильной исламской организации в США. Многие из нас выросли в обществе, где CAIR была единственной силой, способной постоять за мусульман.

Многие из руководителей региональных филиалов CAIR подчеркивают, что между ними и центральным, вашингтонским офисом, существует огромная разница. Они открыто дистанцируют себя от него.

Несмотря на довольно низкое мнение об организации среди мусульманского духовенства и постоянные усилия исламофобов по демонизации CAIR, членские взносы и пожертвования во многих филиалах динамично растут. Этот феномен не могут объяснить даже сотрудники CAIR, которым небезызвестна критика в их адрес.

Большая часть деятельности офисов CAIR связана с преступлениями на почве нетерпимости и с дискриминацией; организация защищает права американских мусульман в судах и через СМИ. CAIR – правозащитная организация, ее главная задача состоит в защите гражданских прав мусульман. Как сказал один из директоров CAIR: «Кто еще заступится за женщину, которой отказали в устройстве на работу из-за хиджаба, или за ребенка, над которым в школе издеваются из-за его вероисповедания? Исламское общество Северной Америки? Мусульманский совет по общественным делам? Исламский круг Северной Америки? Нет конечно. Такую работу проводим только мы».

Однако сильную и здоровую организацию отличают от стагнирующей вполне конкретные вещи, а именно – стратегическое планирование. CAIR находится под одним и тем же руководством уже многие годы, и ее стратегия морально устаревает. Нихад Авад занимает должность исполнительного директора CAIR с 1994 г., Ибрахим Хупер находится на посту директора по коммуникациям также с 1994 г.

«В большинстве наших мечетей господствует «синдром отцов-основателей» - они просто никого не впускают в свой круг», - сказал один анонимный критик.

На такие претензии CAIR отвечает следующим образом: «Нынешний председатель попечительского совета, ветеран армии США и мелкий предприниматель, занимает должность в совете менее 2 лет. Более того, многие высокоэффективные организации и корпорации, такие как Apple и Microsoft, держат некоторых сотрудников на ключевых постах по много лет».

Как упоминалось выше, директора отдельных филиалов подчеркнуто дистанцируются от центрального офиса, особенно по вопросу разрыва отношений с ФБР. Тот факт, что главный офис CAIR и региональные филиалы с юридической точки зрения – отдельные организации, имеет большое значение для директоров и сотрудников этих филиалов, ведь вашингтонское отделение попало в черный список ФБР. Но на практике региональные руководители подразделений ФБР все равно отказываются работать с филиалами CAIR. Многие открыто винят руководство центрального офиса CAIR в провале отношений с ФБР, утверждая, что организация отказалась предоставить правительству некоторые запрошенные им документы. Некоторые даже говорят, что ФБР готово изменить политику в отношении CAIR, как только со своего поста уйдет Нихад Авад, однако тот упорно отказывается, и это может навредить организации. В текущих обстоятельствах у ФБР практически нет стимулов сотрудничать с CAIR, а порочащие акции исламофобов и вовсе лишают филиалы организации отличий в глазах посторонних, их просто сваливают в кучу как соучастников выдуманной преступной схемы вместе с Братьями-Мусульманами.

Так есть ли для CAIR свет в конце тоннеля? С моей точки зрения, некоторая доля критики вполне справедлива, но не вся. Ни одна мусульманская организация (или вообще любая организация) не лишена недостатков, особенно по вопросу статичного руководства. Я, как человек, издавна поддерживающий деятельность CAIR, надеюсь, что руководство организации признает необходимость обновления по примеру региональных филиалов. Самые продвинутые и успешные филиалы CAIR расположены в Филадельфии, Чикаго, Сан-Франциско, Сакраменто и Мичигане, их возглавляют глубоко преданные своему делу люди. Я своими глазами видела, как CAIR в Коннектикуте превратился из неэффективной организации в жизненно важную часть мусульманского сообщества штата, благодаря лидерским качествам исполнительного директора Мунги Дауди.

По вопросу о ФБР я придерживаюсь такой точки зрения, что бюро не следовало включать CAIR в черный список. Это непоследовательно и убого, особенно в такие времена, когда администрация президента и другие правительственные ведомства подчеркивают важность общественных объединений с задачей борьбы против экстремизма.

Маргинализация CAIR – ошибочная стратегия, поскольку в долгосрочной перспективе она вредит всем нашим организациям и мусульманскому сообществу в целом. Как говорится, кулак сильнее, чем 5 отдельных пальцев.

Перевела Зарина Саидова специально для Ансар.Ru