В дагестанском селе Чалях убит преподаватель медресе, 34 – летний Саидмахмед Иманов. Для Цунтинского района Дагестана, где расположен Чалях, это уже второе убийство религиозного деятеля. Цунту называют одним из самых неспокойных районов Дагестана. Во время чеченских войн тут был коридор в Грузию для боевиков.
Сейчас в Цунте – свои боевики. Тут можно убить человека среди бела дня, и тебе ничего не будет. Почему так происходит, Gtimes объяснял исламовед Руслан Курбанов. По словам эксперта, проблему вооруженного террора в Цунте невозможно решить только силовыми методами. Корни этой проблемы уходят в историю края.
Убийство в медресе
На юго – западе Дагестана, на границе с Грузией, расположен высокогорный Цунтинский район. Села лепятся друг к другу так, что от одного до другого можно пройти пешком. Близ самой границы стоят два села, Чалях и Гутатли. В Гутатли есть медресе, названное в честь Курамагомеда – хаджи Рамазанова, исламского просветителя Дагестана.
В этом медресе работал молодой преподаватель Саидахмед Иманов – житель близлежащего села Чалях. Вчера поздно вечером, после ночного намаза в мечети Гутатли, он возвращался домой, в Чалях, в сопровождении четырех знакомых прихожан мечети. Саидмахмед оторвался от спутников вперед. Тотчас раздались выстрелы.
Спутники преподавателя увидели вскоре увидели двух неизвестных в масках. Замаскированные личности сказали прямо: делайте вид, что ничего не было , никому не говорите, а то с вами будет то же самое. Мусульманам оставалось только подчиниться. После этого убийцы преподавателя медресе скрылись в близлежащем лесу.
Даже для Дагестана Цунта – один из самых нестабильных районов. Убивают здесь среди бела дня и совершенно безнаказанно. 31 мая этого года в цунтинском селе Цебари неизвестные в масках на глазах у людей расстреляли учителя местной мечети Заурбека Газимагомедова, после чего демонстративно подожгли местную школу.
Когда сельчане попытались потушить пожар, то бандиты отгоняли их от школы очередями из «калашниковых». А еще раньше, в 2007 году, был убит другой цунтинец. Тот самый Курамагомед – хаджи Рамазанов, чьим именем потом назвали медресе в Гутатли.
Курамагомед – хаджи посвятил свою жизнь исламскому просвещению Дагестана. Позже Курамагомед стал заместителем муфтия Дагестана. Кроме богословия, ему пришлось заниматься финансовыми вопросами. 26 июля 2007 года его машина взорвалась в центре Махачкалы. Вместе с Курамагомедом – хаджи погиб его брат. В общем, в Дагестане убийством муфтиев и шейхов сейчас никого не удивишь. А такие отдаленные районы как Цунта – подавно.
Проблемы района
Почему этот район обрел в Дагестане такую дурную славу? В чем тут причина? На эти вопросы Gtimes ответил исламовед Руслан Курбанов, эксперт Института востоковедения РАН.
«Есть много причин, почему именно в этом районе появились особенно дерзкие вооруженные группировки. Хочу напомнить, что много выходцев из этого района вошли в так называемую кизлярскую группировку. Полтора года назад под Кизляром было целое сражение, в котором погибло около тринадцати силовиков.
Погибли бойцы ОМОН, лейтенант ФСБ. После этого сражения боевики вышли из окружения и скрылись в неизвестном направлении. Дело в том, что в Цунтинском районе живет маленький народ численностью в 12 -13 тысяч человек. Самоназвание этого народа – цезы, а в истории он более известен как дидойцы.
Цезский язык принадлежит к андо – цезской группе аварских языков. Цезы исторически отличались тем, что не подчинялись никаким властям: ни феодалам Дагестана, ни российскому императору. Даже после того, как имам Шамиль попал в плен, дидойцы некоторое время продолжали сопротивляться царским войскам.
В советские годы этот народ постигала трагедия за трагедией. Уничтожение духовной элиты, высылка и казни имамов, раскулачивание и без того скудных хозяйств. После того, как чеченцев насильно депортировали в Среднюю Азию, на их место в Веденский район ЧИАССР переселили дидойцев.
Потом, после смерти Сталина чеченцам разрешили вернуться домой. Дидойцы оставили чеченцам их дома целыми и невредимыми, а сами пешком отправились в родные горы Дагестана. Но там их ждали руины и пепелища, поскольку власти после их выселения разрушили их родовые села до основания.
Пока дидойцы заново отстраивали свой быт, они годами ютились в землянках. В поздние советские годы они долго пытались достучаться до республиканских властей Дагестана, чтобы на проблемы их народа наконец -то обратили внимание. Эти проблемы связаны не только с разрушенными селами.
Дидойцы из-за кланового характера политической системы республики очень слабо представлены на уровне республиканских властей. Цунтинский район – самый отдаленный район от Махачкалы. Здесь постоянные перебои с электроснабжением, здесь нет газа, люди топят дома и печи, как и тысячи лет назад – кизяком и дровами. Здесь самые плохие дороги.
Когда горный перевал заносит снегом, почти весь район оказывается отрезанным от «большой земли». Там очень изрезанные и густо поросшие хвойными лесами горные ущелья. В Первую и Вторую чеченские войны Цунтинский район очень активно использовался боевиками для перехода в Грузию.
Радикализация молодежи
В тот период жители района не принимали активного участия в чеченских событиях, но они могли наблюдать, как боевики беспрепятственно гуляют из Чечни в Грузию и обратно. Район уже в те годы был нашпигован федеральными войсками, поскольку был приграничным районом.
Федералы пытались там блокировать боевиков, которые выходили из Чечни. Несколько позже, когда в Дагестане начали распространяться идеи вооруженной борьбы с властями под лозунгами джихада, то эта идеология нашла себе ощутимую поддержку в Цунтинском районе республики. То же самое, кстати, можно сказать и про соседний Цумадинский район».
Руслан Курбанов считает, что одни силовые методы тут не помогут. «Нужно решать эти проблемы в комплексе. Нужно рещать весь комплекс их социальных, экономических, культурных проблем. Нужно использовать идеологическую работу на фоне того примирения, которое произошло недавно между салафитской общиной Дагестана и Духовным управлением мусульман республики.
Дидойцы – народ с непростой судьбой, и с независимым характером. В силу этих причин, здесь всегда были сильны протестные политические настроения. Местный ислам был представлен независимыми течениями, которые также не признавали внешних авторитетов.
В силу всех этих исторических, политических и социальных факторов часть местной молодежи, отчаявшаяся достучаться до властей, находит себе единственный путь защиты своих прав и интересов в радикальной, протестной, джихадистской форме ислама, и никак больше. Справиться с этим в Цунтинском районе только силовыми методами нельзя и невозможно».
