В апреле 2009 года мне посчастливилось побывать на освящении возрожденного собора св. Владимира в Херсонесе. Это было прекрасным поводом наведаться в Бахчисарай, легендарную столицу Крымского ханства.

Мой севастопольский таксист оказался по совместительству краеведом, всю дорогу подробно рассказывавшим о перипетиях пребывания в Крыму Екатерины II, Александра I, Потемкина, Воронцова и прочих деятелей российской истории. Однако уже в Бахчисарае, проезжая мимо музея Исмаила Гаспринского, он небрежно бросил: «А это – какой-то их, татарский, поэт». Но ведь коренной, по его уверениям, житель Крыма не мог не знать о том – кто такой Исмаил Гаспринский, один из виднейших татарских мыслителей и просветителей, чьи труды изучались в Стамбуле, дружбой с которым дорожил основатель украинского востоковедения Агатангел Крымский. Мимолетное замечание севастопольского таксиста – лишь иллюстрация опасного невежества, идеологическое наследие которого не изжито даже некоторыми украинскими академиками.

Судите сами: в 6-м томе 15-томного издания «Украина сквозь века» - «Украина под татарами и Литвой», изданного в 1998 году Национальной академией наук Украины, 272 страницы занимает раздел о литовской экспансии, и 24 – «Татарская эпоха в истории Украины».

При этом вся история «Татарской эпохи» сводится в основном к разбору ссор, обид и взаимных наскоков мелкопоместных князей из-за каких-нибудь 2-3-х сел или более-менее громких номинальных титулов и их ябед друг на друга золотоордынским чиновникам. Тогда как это время полно судьбоносных для европейской истории событий, происходивших на территории нынешней Украины – от принятия в Крыму в качестве официальной религии и массового, причем мирного, распространения Ислама при хане Узбеке (1312-1342) до разгрома столицы Золотой Орды Сарая крымским ханом Менгли I Гиреем в 1502 году, что и стало окончанием так называемого «татаро-монгольского ига» для русских земель.

Тогда же между Крымским ханством и Московией был заключен тесный союз, ухудшивший традиционно дружеские отношения мусульманского Крыма с католической Польско-Литовской державой. Для находившейся под польским владычеством Украины он обернулся разорительными походами крымцев.

Так, в 1482 году московский посол Михаил Кутузов требовал от хана послать «рать свою на Подольские земли или на Киевские места». Вскоре войска Менгли появились под Киевом - древняя столица русской земли была охвачена пламенем, киевский наместник пан Хоткевич был пленен.

В ходе войны с Литвой и Ливонским орденом 1502 года великий князь Московский Иван III настаивал на выступлении хана по маршруту Киев – Слуцк – Туров – Пинск – Минск. Менгли последовал его просьбе, но избрал свой план кампании: его сыновья во главе 90-тысячного войска в течение трех месяцев совершали набег украинскими и польскими землями на Краков через Луцк, Львов, Люблин, а под Рождество снова появившись под Киевом.

Между тем, история Крымского ханства, крымскотатарского этноса для Украины (и не только потому, что сегодня Крым входит в ее состав, а, прежде всего, благодаря многовековым историческим связям) – это не чужая, а своя история, в той же степени, что и история славян.

Активно насаждающаяся нынче в Украине некоторыми политиками теория «конфликта западной и мусульманской цивилизаций», в которой черпают вдохновение ксенофобы всего мира, опровергается множеством исторических фактов времен даже демонизированного ныне Средневековья. Наша страна веками была связана с Великой степью, а последствии через нее и с миром Ислама, наследниками которых в современной Украине являются крымские татары, что не может не ощущаться сегодня.

В этой связи примечательно, что еще отец украинской историографии Михаил Грушевский полемизиовал с официальной версией царской истории о фактическом уничтожении Киева ордами Батыя, ссылаясь на впечатляющий список имен иностранных купцов, упомянутых итальянским путешественником Плано Карпини в качестве свидетелей его пребывания в Киеве во время поездки ко двору наследников Чингисхана. Это, по Грушевскому, красноречиво свидетельствует, что после Батыя Киев «вел далее заграничную торговлю, верно – не пеплом от татарских пепелищ».

Религиозные различия не мешали глубокому культурному и этническому взаимодействию Украины и тюрко-мусульманского мира, напротив – оно было весьма интенсивным и оставило след в наследии, которое мы считаем по праву своим. Символ гетманской власти – бунчук – не что иное, как степное знамя с конским хвостом времен Чингисхана. До начала ХХ века бунчук оставался одним из символов ханского достоинства в Центральной Азии – вплоть до китайского Кашгара.

Наглядную же идентичность тюрко-мусульманских и традиций украинских казаков– от шаровар до бритья головы – отмечали все европейские путешественники и исследователи. Гоголь же называл казачество народом, сложившимся из разных наций, по вере православным, по образу жизни, костюму, обычаям – совершенно азиатским.

Истоки же одного из главных символов украинской национальной культуры – рушника – становятся очевидными при изучении коллекции вышивок бахчисарайского музея-заповедника Ханский дворец. Во-первых, сходство орнаментов крымских татар и украинцев, в особенности – степной зоны – очевидно. Во-вторых, как известно, Ислам запрещает изображение живых существ, и вместо икон или картин, как в Европе, татарский дом традиционно украшали вышитые ткани.

Основными проводниками влияния на Украину со стороны мусульманского мира, безусловно, были крымские татары или, как они называют себя, крымцы – потомки тюрков-половцев, древних соседей наших предков. Один из величайших украинистов и востоковедов второй половины ХХ века, отец международной школы украинистики Гарвардского университета Омелян Прицак пишет: «половцы – наемники черниговских князей и соседи Русской державы, часто ее враги, но нередко и союзники. После прихода монголов (1222 – 1240) в половецкую степь и на Русь половцы смешались с монголами и передали им свой язык, который в то время стал доминировать в степи. Этих половцев (кипчаков, куманов) европейцы начали называть татарами».

Крымскотатарские воины, ученые и чиновники были в чести у Литовских князей со времен великого князя Витовта (1392-1430). Эмигрантские связи между Крымом и Речью Посполитой были сильны и в XVII веке, когда в г. Мстиславе поселились предки будущего первого постоянного секретаря Украинской академии наук Агатангела Крымского, татарина, всю свою жизнь посвятившего делу украинской независимости.

Жил в свое время в Киеве гостем польского короля и свергнутый с крымского престола золотоордынцами хан Нур-Девлет, получивший в 1479 году от Московии в управление город Касимов. Другой союзник польского короля – Девлет I Гирей почти ежегодно совершал военные походы против Ивана Грозного, сжег в 1571 году Москву, сорвав экспансионистские планы царя в Прибалтике.

История запорожского казачества также тесно переплетена с крымскими татарами. Казаки были союзниками Мехмеда III Гирея в его борьбе против султана Османов за полную независимость Крыма (1623-1628). Бежавший в Запорожье хан дважды пытался прорваться на родину во главе объединенного татарско-казацкого войска, но не имел успеха из-за противоречий в казацкой среде.

Нанимал запорожцев на службу хан Инает Гирей (1635-1637), хан Адиль вел переговоры с запорожским гетманом Суховием, противостоявшим союзнику Османской империи Дорошенко, а его преемник Селим I Гирей был союзником последнего в войнах с Польшей и Московией. Девлет II Гирей же поддержал Ивана Мазепу в его борьбе с Москвой. Именно он принял Запорожскую Сечь, спасавшуюся от мести Петра I после полтавского поражения, позволил казакам поселиться на территории Крымского ханства в низовьях Днепра.

Этапными в истории Украины стали союзные договоры Богдана Хмельницкого с Ислямом III Гиреем. Исследование их является «отправным пунктом для понимания причин успеха украинского восстания поздней весны 1648 года», считает Омелян Прицак.

Когда украинский гетман обратился к хану за помощью, тот получил письмо от султана Ибрагима, требовавшего направить крымское войско на помощь туркам в борьбе за о. Мальта. И хан, сам проживший 7 лет в Польше, решил поддержать Хмельницкого в войне с ней. По некоторым данным, Богдан Хмельницкий даже присутствовал на мусульманских молитвах в ставке своего союзника - крымского хана.

Религиозную терпимость Крымского ханства иллюстрируют православные источники, повествующие о Свято-Успенском горном монастыре под Бахчисараем. Издающаяся в Крыму газета «Русичи» писала: «Не только христиане, но и самые ханы были покровителями сего святого места». И после переселения греков из Крыма татары сохранили «святое место Марии». Хан лично позаботился о приглашении в Бахчисарай греческого священника Спиранди, прибывшего из Анатолии. «Он милостиво обошелся с ним, обещал ему свое покровительство и велел ему служить в Успенской Скале», - отмечает газета.

Не удивительно, что во время прошлогодней стычки спровоцированных экстремистски настроенными силами татар со сторонниками возрожденного Свято-Успенского монастыря, совместными усилиями толпу утихомирили настоятель православного монастыря и имам расположенной рядом знаменитой Занджирлы-медресе.

Последнее, кстати, является первым на европейской территории бывшего СССР высшим учебным заведением. Оно было основано Менгли I Гиреем в 1501 году и славилось в Европе и Османской империи, как один из выдающихся университетов своего времени.

Украинская и крымскотатарская культура вообще испытали взаимное влияние. Изящная эргономичная архитектура и изысканные фонтаны Ханского дворца в Бахчисарае, вдохновляли, например, Адама Мицкевича и Лесю Украинку.

Многие трагические страницы в истории украинцев и крымских татар также совпадают. Два десятилетия послереволюционного «красного террора», особо свирепствовавшего в Крыму, как одном из последних оплотов Белой армии, обернулись разрушением мечетей, расстрелами мусульманских религиозных деятелей и национальной интеллигенции. Связи с зарубежным исламским миром были оборваны, совершение одной из главных религиозных обязанностей мусульман – хаджа, паломничества в Мекку – оказалось под запретом.

На Украине в это время положение также было тяжелым. В этой связи достаточным будет упомянуть широко известный голодомор. Позже татары полностью подверглись депортации. И в эти же годы были высланы с исторической родины многие украинцы.

Сегодня мусульманская культура в Крыму возрождается. Она тесно переплетена с процессом дальнейшей интеграции Ислама в социально-культурную ткань Украины.

На крыши Бахчисарайских домов возвращается черепица, разрушавшаяся после депортации и заменявшаяся незатейливым шифером. Возрождаются сады и народные ремесла, еще несколько лет назад считавшиеся безвозвратно утраченными: ковроткачество, вышивка, филигрань, чеканка, искусство башмачников.

Открываются уютные частные гостиницы, караван-сараи и чайханы с превосходным татарским кофе, какого не найдешь ни в Киеве, ни в Стамбуле. Творения народных мастеров в татарских художественных салонах раскупают в свои коллекции заезжие знаменитости из Киева, Москвы, Турции и Европы. С минарета мечети Ханского дворца звучит голос муэдзина.

Бахчисарайский музей-заповедник в серии «Библиотека Ханского дворца» выпускает, пусть мизерными тиражами, поэзию крымских ханов. А ЮНЕСКО – крымские сонеты Мицкевича на польском, крымскотатарском, украинском и русском языке под одной обложкой.

Изучает основы Ислама, истории и культуры своего народа молодежь в медресе и летних лагерях. И я не соглашусь здесь с теми, кто утверждает, что крымские татары поддаются на экстремистские провокации. Им сейчас не до драк и не до конфликтов – они возрождают свою землю, будто пробуждающуюся от сна и стремящуюся к своей самобытной и уникальной красоте.

И это наше общее государство. Это наша история и наша современность. Это наша культура в ее уникальном, дарованном Богом столетиями взаимодействия и взаимопроникновения этносов роскошном многообразии.

И никогда не понять нам себя, не ощутить счастья полноценной государственности, не осознать своей исторической судьбы, пока мы не откроемся простой истине: вся Украина, вся наша земля, все народы, ее населяющие и украшающие, все религии, здесь исповедуемые, – это все мы.

P.S. Автор благодарит бахчисарайцев Асана Таирова и Бахитгуль Качку, открывших ему новый Крым.

Константин Дорошенко, историк (Киев)