В прошлом году Рамадан прошел с некоторыми осложнениями. При всех моих усилиях, я не могла игнорировать присутствие исламофобии как в стране, так и за ее пределами. В сети я увидела, как мои подруги делятся фактами агрессии, с которыми они столкнулись по поводу своих платков; я встретила множество новостных заголовков на тему атак на мечети.

Я помню один телефонный разговор со своим отцом. Мой отец обычно весьма сдержан, и основная масса наших разговоров проходит так – я говорю и говорю, а он одобрительно мычит и ждет, пока я договорю, чтобы вставить одно-два слова. Я рассказывала ему, как потрясена новостью о том, что мужчина направил фургон в толпу мусульман, которые выходили из мечети на севере Лондона. А мой отец поделился со мной еще одним шокирующим случаем – когда он был студентом-иностранцем в Англии, он молился в мечети, и тут в окно влетел кирпич, который пролетел в считанных сантиметрах от его головы. Отец посоветовал мне держаться подальше от окон, когда я буду молиться в мечети. У меня не было слов.

Но Рамадан не всегда был таким.

Впервые я постилась в 9 лет. Тогда я жила в Эдмонтоне, и Рамадан выпал на начало декабря. Я завтракала в свое обычное время, а в школе говорила одноклассникам, что они спокойно могут есть передо мной, и заверила учительницу, что необязательно отправлять меня на обеденный перерыв в библиотеку.

Мне не говорили, что пора начать поститься – напротив, я сама убедила родителей, что хочу попробовать. Естественно, они беспокоились в силу моего возраста, и не хотели, чтобы я была «белой вороной» среди своих светловолосых и голубоглазых одноклассников. К счастью, я не сталкивалась с проблемами при соблюдении поста в 4 классе. Я даже сделала презентацию о Рамадане и принесла в класс огромное блюдо борека – алжирских рулетов, традиционно подаваемых на ифтар. Я не знаю, насколько смогла донести до одноклассников религию, но одно было ясно – за час блюдо полностью опустело.

Я продолжаю поститься и ждать этого волшебного месяца. Мне всегда грустно, когда Рамадан уходит, по многим причинам – сердца людей смягчаются от воздержания и проявляют больше доброты и милосердия; я скучаю по вкусу искренних слез, струящихся по лицу во время таравих-намаза, и теплоте совместных разговений общины.

В этот Рамадан, когда я буду разговляться за столом с бореком, я буду молиться за души нашего сообщества, за семьи, которым пришлось похоронить близких людей, погибших из-за проявлений ненависти. Я буду молиться о том, чтобы дожить до такого Рамадана, в каком мечеть будет святилищем, а не местом для опасений.

Перевод с английского языка (в сокращении) специально для Ансар.Ru