Сирия после Египта является очередной ключевой страной, от которой будет зависеть, в огромной степени, будущее всего арабского мира. Столица этого государства – Дамаск - является не только древнейшей столицей в мире, но и второй столицей Исламского Халифата после Медины.

Дамаск – это символ мусульмано-христианской веротерпимости.

Город православного святого Иоанна Дамаскина, который вслед за своим отцом Серджуном ибн Мансуром заведовал казначейством при дворе омейадского халифа Абд ал-Малика ибн Марвана.

Город, давший последний приют, как общему с мусульманами христианскому пророку Иоанну Крестителю, так и грозе крестоносцев Салахуддину Айюби.

Город, на один из минаретов которого, согласно мусульманской традиции, должен спуститься накануне Страшного Суда Иисус Христос.

И, наконец, Дамаск – это столица страны, которая сегодня из всех арабских стран наиболее последовательно поддерживает палестинское Сопротивление.

БААС и армия едины

Что же сегодня происходит на сирийской земле? Во имя чего приносятся такие жертвы? Ведь, согласно только официальным данным, в столкновениях протестующих с армией и полицией уже погибли более 3 тысяч человек. ( Со стороны сирийских силовых структур погибло около тысячи человек). Оппозиция спешно консолидируется и создает свою альтернативную армию. А войска режима, бывшие долгое время гарантом безопасности, как сирийцев, так и ливанцев и палестинцев, сегодня проводят широкомасштабные военные операции против своих граждан.

Дамаск - город, на один из минаретов которого, согласно мусульманской традиции, должен спуститься накануне Страшного Суда Иисус Христос

Еще в середине 2000-х, когда во время своего пребывания в Дамаске я наблюдал за ситуацией в сирийском обществе, то понимал, что взрыв в этой стране неизбежен. Почему? Выделю из многих причин лишь несколько.

Сирия – это оплот арабской версии национально-окрашенного социализма.

И гарантом верности режима этому пути является правящая партия БААС – пожирающая все ростки общественной, политической и партийной жизни на протяжении долгих лет. Как и в других арабских странах, в Сирии партия, претендующая на власть и влияние, должна была вступать в альянс с армией, чтобы с ее помощью либо укрепить свои позиции, либо осуществить переворот, либо начать подавление несогласных. Остальные партии и организации либо нещадно подавлялись, либо кооптировались партией власти.

Именно оттого, что этого требовала неумолимая логика укрепления партии во власти, следующим шагом баасистов на пути к единству нации стала кооптация БААС всех близких ей по духу политических сил. Уже в 1972 году в Сирии было инициировано создание Национального прогрессивного фронта, в который кроме БААС вошли Сирийская коммунистическая партия, Движение социалистов-юнионистов, Арабский социалистический союз и Арабская социалистическая партия. Несогласные и отколовшиеся от этих партий были вынуждены уйти в подполье.

Но, даже подавив или кооптировав всех своих потенциальных конкурентов, партия власти на Востоке не могла быть уверенной в своем завтрашнем дне, пока оставалась еще одна сила, не охваченная ею, – армия. Лидер сирийской БААС и президент страны на тот момент Хафиз Асад не мог доверить армию случайным людям, поскольку сам был выходцем из армейской среды. Оттого он на собственном опыте организации нескольких военных переворотов мог убедиться в ее своенравном характере.

Именно поэтому армия в Сирии не является такой самостоятельной силой, как в других странах. Здесь она в огромной степени подчинена партийному монстру БААС, который и управляет всеми процессами в стране.

Подавляющее всех меньшинство

Потом, суннитским большинством сирийских мусульман управляет алавитское меньшинство. Алавиты в суннитской Сирии заняли все ключевые посты в правительстве, армии и службе безопасности. При этом алавиты являются сектой весьма далекой от догматов строгого единобожия ортодоксального ислама, допускающей элементы поклонения людям и даже небесным светилам.

В Сирии сегодня мятеж суннитского большинства против алавитской верхушки

Причем, засилье алавитов в политической и военной сфере суннитской Сирии было настолько сильным, что стало даже причиной протеста против подобной политики сирийских «Братьев-мусульман». Лишь под нажимом режима шиитские богословы Сирии в начале 1970-х годов вынуждены были признать алавитов одним из направлений шиитского ислама.

Сделано это было, чтобы снизить накал возмущения суннитов, преисполнявшихся праведным гневом по поводу того, что суннитской страной управляют, как утверждалось, фактически язычники. Но даже этот шаг не смог спасти Сирию от суннитского мятежа, который случился в начале 1980-х в городе Хама и был утоплен в крови отцом нынешнего президента – Хафизом Асадом.

Именно эти факторы заставляют многих наблюдателей говорить сегодня о мятеже суннитского большинства против алавитской верхушки. Однако ситуация далеко не столь однозначна. Поскольку еще существует взрывное развитие интернета, пан-арабских телеканалов, очарованность арабов примером мягкой исламской революции в Турции, страшное разочарование в своих лидерах из-за предательства по отношению к Палестине…

Кроме того, сама логика последних лет жизни БААС фактически закладывала основу для сегодняшней революции. После смерти Хафиза Асада, когда БААС лишилась своего основного идеолога и мотора, эта партия при его сыне Башаре только тем и жила, что в режиме осажденной крепости и ценой неимоверных усилий пыталась спасти себя и свои позиции внутри страны. Несомненно, Башар Асад, учившийся в Британии и женатый на британской сирийке, понимал неизбежность политической либерализации.

Но он также понимал, какая сила ему противостояла на этом пути в лице высшего политического, военного и партийного руководства баасистов, прошедших школу его же собственного отца. Оттого все эти годы Башар и возглавляемая им партия БААС находились в такой ситуации, когда любой шаг в сторону политической реформы привел бы к неминуемому социальному взрыву.

На смену БААС приходит иная сила, с которой эта светская партия в свое время так и не смогла справиться

Предпосылки этого взрыва вызрели в сирийском обществе еще при его отце, но сам взрыв был отсрочен тем, что Хафиз Асад обрушил на мятежных «Братьев-мусульман» всю мощь своей армии, сравнял с землей город Хама, где располагалась их штаб-квартира, уничтожив при этом, по разным подсчетам, от 20 до 30 тысяч человек.

Заря Востока

Кроме того, мятеж сирийских «Братьев-мусульман» предельно четко обозначил, что именно ислам и мусульмане стали той политической силой, которую обеим ветвям БААС не удалось подавить или полностью кооптировать. Более того, сегодня все более отчетливо проявляется масштаб поражения арабского национализма, институционализированного в партийных структурах БААС, перед лицом политического ислама.

Близящееся поражение от мусульман баасисты начали осознавать еще при Хафизе Асаде. Уже он начал прилагать немало усилий к тому, чтобы подмять под себя возрождающуюся исламскую идентичность арабов и поставить ее на службу собственным интересам.

Оттого Хафиз Асад, который некогда требовал от сирийцев забыть о Коране, не посмел тронуть мечети, вынужден был сохранить в светской стране шариатские нормы семейного права, именовать шахидами жертв сирийского националистического мятежа против османского султана. И, со временем, по совету исламских ученых начал сотнями строить медресе и школы «хифза», в которых Коран заучивался наизусть.

На большее они пойти не могли в силу светского характера сирийского социалистического государства. Однако сегодня с уходом титанов арабского национализма с политической авансцены, с поражением и крахом иракского баасистского режима, демонстративной казнью американцами своего прежнего союзника Саддама Хусейна, с низложением диктаторских режимов Туниса, Египта, Йемена и Ливии эра сирийской БААС подходит к своему логическому концу.

На смену ей приходит иная сила, с которой эта светская партия в свое время так и не смогла справиться. И у этой силы, следует признать, собственное видение политического будущего не только Сирии, но и всего арабского мира.