Нам сказали, что мы боремся с террористами ..... настоящим террористом был я и реальным терроризмом была эта оккупация. Расизм в армии уже давно является важным инструментом для оправдания уничтожения и оккупации другой страны, расизм уже давно используется для оправдания убийств, пыток и порабощения других народов. Расизм является жизненно важным оружием используемым этим правительством, это более важное оружие, чем винтовка, танк, бомбардировщик или линкор, это более разрушительно, чем артиллерийский снаряд или авиабомба разрушающая бункеры, или крылатая ракета "Томогавк".
Хотя все эти вооружения создаются и принадлежат этому правительству они безвредны пока не появляются желающие ими воспользоваться. Тем, кто отправляет нас на войну не нужно нажимать на курок или взводить взрыватель миномётной мины, им не надо воевать на этой войне, им надо просто продать эту войну. Они нуждаются в общественности, которая от греха подальше готова послать на войну своих солдат. Им нужны солдаты, которые не задавая вопросы, готовы убивать и быть убитыми.
Они могут потратить миллионы на одну бомбу, но эта бомба станет оружием только тогда, когда у военных чинов появится желание выполнять приказы и использовать это оружие. Они могут послать в любой уголок Земли самого последнего солдата , но война там будет только в том случае, если солдаты готовы драться. А правящий класс миллиардеров, кто наживается на человеческих страданиях, заботится только об увеличении своего богатства, контролируя мировую экономику.
Они понимают, что их сила заключается лишь в их способности убедить нас, что война, угнетение и эксплуатация находятся в наших интересах. Они понимают, что их богатства зависят от их способности убедить рабочий класс умереть для того, чтобы они могли контролировать рынок другой страны, а это убеждение нас убивать и умирать, основывается на их способности заставить нас думать, что мы какие-то супер великие.
Солдаты, матросы, морские пехотинцы, летный состав ничего не выиграют от этой оккупации. Подавляющее большинство людей живущих в США ничего не выиграют от этой оккупации. В самом деле, мы не только ничего не выиграем, но мы ещё больше пострадаем от этого. Мы теряем конечности, страдаем от ранений, отдаём наши жизни. Наши семьи смотрят на опускаемые в землю гробы, обёрнутые американским флагом.
Миллионы людей в этой стране остаются без медицинской помощи, работы или доступа к образованию, наблюдая как это правительство ЕЖЕДНЕВНО ТРАТИТ НА ОККУПАЦИЮ ИРАКА БОЛЕЕ ЧЕТЫРЁХСОТ ПЯТИДЕСЯТИ МИЛЛИОНОВ ДОЛЛАРОВ.
Бедные и трудящиеся в этой стране посылаются убивать бедных и трудящихся в другой стране, чтобы сделать богатых еще богаче, а без расизма солдаты начнут понимать, что они имеют много больше общего с иракским народом, чем с миллиардерами, которые отправляют нас на войну.
В Ираке я выбросил семью на улицу лишь для того, чтобы вернуться домой и увидеть в этой стране семьи выброшенные на улицы, это трагедия, ненужный кризис, лишивший людей права выкупить заложенное имущество.
Мы должны проснуться и осознать, что наши настоящие враги не в далеких заморских землях, они не люди, чьи имена мы не знаем и культуры, которой мы не понимаем. Враги - это люди, которых мы очень хорошо знаем и люди, которых мы можем распознать. Враги - это система, которая ведет войны, когда это приносит прибыль. Враги - это генеральные директора, которые лишают нас наших рабочих мест, когда это приносит прибыль, это страховые компании, которые отказывают нам воспользоваться услугами здравоохранения, когда это приносит прибыль, это банки, которые забирают наши дома, когда это приносит прибыль.
Наши враги не за пять тысяч миль отсюда, они прямо здесь у нас дома. Когда мы с нашими братьями и сёстрами соберёмся для борьбы, то мы сможем остановить эту войну, мы сможем остановить это правительство и мы сможем создать лучший мир.
Поразительное признание американского ветерана
"Я очень старался, чтобы гордиться своей службой, но всё, что я чувствовал это был стыд. Расизм более не мог маскировать реальность оккупации. Эти человеческие существа были людьми. С тех пор я страдаю от вины в любое время суток. Я вижу пожилого человека, который не мог идти и мы катили его на тележке, а потом приказали иракским полицейским убрать его по-дальше. Я постоянно чувствую вину, когда я вижу мать и её детей, как она плакала и в истерике кричала, что мы хуже Саддама после того, как мы выкинули её и детей из их дома. Я чувствую вину каждый раз, когда я вижу как я схватил за руку одну молодую девушку и поволок её на улицу.