Ветеран американской разведки Гленн Карл издал книгу «Следователь. Образование» о методах допросов ЦРУ подозреваемых в терроризме. В интервью радио «Голос России» он рассказал, почему решил раскрыть секреты разведки США после 23 лет службы
- Гленн, если коротко, о чем ваша книга?
- Это история о том, как я допрашивал человека, которого ЦРУ считало одним из пяти или шести лиц, стоявших во главе «Аль-Каиды». И ЦРУ полагало, что путем допросов мы получим у него информацию, с помощью которой мы сможем найти Усаму бен Ладена или хотя бы сможем нанести серьезный удар по «Аль-Каиде».
- Как вы решили написать книгу и раскрыть методы допросов, которые использовало ЦРУ в своих «секретных тюрьмах»? Вы с кем-нибудь советовались?
- Конечно, я обсуждал замысел книги и советовался со многими. По закону, все что я пишу, я должен представлять на утверждение ЦРУ. В течение двух лет я согласовывал с ЦРУ публикацию этой книги. Они многое изъяли и разрешили опубликовать только то, что вы найдете в книге. Написать ее меня побудили две причины. Одна – патриотическая, другая – личная. Я горжусь своей службой в Управлении и службой своей стране, присягу которой я давал. Я один из немногих людей, которые были посвящены в те методы ведения допросов, которые применяются нашей страной, в первую очередь, в ходе войны с террором. Книга рассказывает не только о допросах, о жестких способах получения информации, об «Аль-Каиде». Это также моя личная история о том, что мы, американцы, сделали для самих себя; как наши действия повлияли на наши законы, на наше правительство и те ценности, в которые мы верим.
- Какую должность вы занимали в ЦРУ, приходилось ли вам принимать участие в контртеррористических операциях?
- Я был кадровым офицером секретной службы 23 года. Я работал и в других странах, и в Соединенных Штатах. Моя задача заключалась в сборе секретной информации, которая могла бы представлять интерес для США. Также я должен был убеждать людей в необходимости предоставлять такую информацию Соединенным Штатам. Я ушел в отставку с должности заместителя главы Департамента по транснациональным угрозам Национального совета по разведке. Очень долго произносить! (Смеется). Это означает, что я был одним из трех главных аналитиков по стратегическим террористическим угрозам. Результаты моей работы ложились на стол президенту, отправлялись членам правительства и генералам. Я также участвовал в контртеррористических операциях во время службы - с середины 1980-х и до моей отставки, хотя и не был кадровым офицером контртеррористического центра. Много лет я занимался сбором информации о террористах.
- Вам приходилось быть свидетелем жестоких методов ведения допросов подозреваемых в терроризме? Насколько широко применялся метод «имитации утопления»?
- Вообще-то я не слышал этот термин раньше и не знал об использовании метода «имитация утопления» до тех пор, пока это выражение не оказалось у всех на устах. У нас этот метод не практиковался. Что же касается жестких методов ведения допросов, то ЦРУ выработало свои подходы. Есть цель и есть два пути к этой цели. Цель - это психологически сломать человека. Добиться этого можно физическими или психологическими средствами. Я всегда считал недопустимыми физические методы допросов, не прибегал к ним сам и не позволял другим. Психологические методы состоят в дезориентации человека, в нарушении привычных ритмов жизни. Это достигается путем изменения чередования светлого и темного времени суток, времени сна и приема пищи, температуры, звука, то есть обманываются все чувства. Если вы меняете чье-либо чувственное восприятие действительности, человек теряет себя в мире. Теоретически в таких условиях человек скорее пойдет на сотрудничество и даст информацию. Хотя я в этом сомневаюсь. Я прошел через это во время подготовки. Я был зол, я чувствовал себя отвратительно, но от этого у меня не возникало большего желания раскрыть какую-либо информацию. Данный метод стандартно применялся к некоторым особо важным или опасным террористам, которых мы задержали.
- ЦРУ основательно отредактировало вашу книгу. Можете ли вы сказать, о чем шла речь в тех частях рукописи, которые были вычеркнуты?
- Нет, не могу. Мне не разрешено раскрывать содержание изъятых частей. Я могу описывать события. Например, если мне не разрешали точно передать разговор с задержанным, то я мог после запрещенного места сказать, что разговор касался каких-то определенных событий. То есть точное содержание разговора я не мог описать, но я мог объяснить его суть. Также и с задержанным, которого я допрашивал: я не мог описать его, хотя мне разрешили дать какие-то общие сведения об условиях его содержания. Такие описания я вставлял сразу же после отредактированных частей, и читатель мог попытаться понять, как было дело.
- Вы могли бы уточнить национальность человека, которого вы называете в книге CAPTUS, и на каком языке вы общались?
- Это один из самых обидных для меня моментов, так как ЦРУ запретило мне раскрывать, на каком языке я с ним говорил. И это меня огорчает, так как кто угодно может легко узнать, какими языками я владею. Мне также запретили раскрывать имя или национальность этого человека. Я могу сказать только, что он мусульманин с Ближнего Востока, которого мы захватили на городской улице в одной из стран Ближнего Востока. Но я не могу сказать точно, кем он был.
- И вы также не можете указать точное место проведения допросов?
- Нет, мне нельзя этого делать. Читатели могут строить догадки, но я больше ничего сказать не могу.
- Как вы считаете, ваши разоблачения чувствительны для Белого дома и ЦРУ?
- Думаю, что ответ будет «да». ЦРУ не хочет, чтобы такую сомнительную программу все обсуждали, и этого точно не хотела администрация Буша. Администрация Обамы пытается не замечать этого, и я понимаю позицию каждого. Я считаю, что то, что мы делали, влияет на нас, американцев, больше, чем мы можем себе представить. Многим может показаться недопустимым то, что мы делали. Со своей стороны, я не заинтересован в том, чтобы рассказывать секреты, которые раскрывают карты ЦРУ и других спецслужб. Действовать как публичный человек - хорошо. Я понимаю и поддерживаю это. Но в этом случае обстоятельства были чрезвычайными. Не все предпринимавшиеся действия соответствовали американским идеалам, нашим законам и тому обществу, которое нам бы следовало иметь.
- Какой была реакция на книгу ваших бывших коллег?
- Реакция была двоякой, но никто не остался нейтральным. Некоторые из моих коллег говорили: «Гленн, не делай это, ты помогаешь лишь врагу. И кто ты такой, чтобы оспаривать распоряжения, которые мы получали». А другие коллеги говорили: «Гленн, пожалуйста, напишите эту книгу! Очень важно, чтобы кто-нибудь сказал правду американской общественности и показал, как далеко мы от того, к чему стремились».
- Как вам живется со всеми этими ужасными воспоминаниями, может быть, вам снятся кошмары?
-Мне часто задают этот вопрос. Я чувствую, что действовал честно, чтобы выполнить приказы, чтобы исполнить свою миссию и вести себя достойно. Многое из того, что я пытался сделать, не получилось. Я пытался поступать правильно и верил, что принимаю правильные решения. Операция была очень сложной, и условия были сложными. С одной стороны, мне говорят: «ОК, президент, министр юстиции, директор ЦРУ, глава контртеррористического центра, - все одобряют предстоящую операцию». А с другой стороны, - я. Вот такая дилемма. Это сложная ситуация, в которой я оказываюсь. И я считаю, что сделал все возможное. Если коротко, то меня не мучают кошмары по ночам, но иногда я чувствую себя так плохо, меня охватывает гнев из-за того, что произошло, и что мы много неправильных поступков совершили. Но я делал, что мог.
- Кстати, планируется ли перевести книгу на русский язык?
- Надеюсь, что книгу переведут на русский язык. Но, насколько я знаю, на данный момент, еще ничего не готово для ее перевода.
В центре повествования – допросы некоего CAPTUS’а, по легенде – мужчины с Ближнего Востока, захваченного после атаки на башни-близнецы Всемирного торгового Центра в Нью-Йорке 11 сентября 2001 года. Однако его настоящее имя, происхождение и даже язык, на котором велся допрос, ЦРУ разглашать запретило. Впрочем, наблюдатели сошлись во мнении, что речь идет о Пача Вазире. Его подозревали в ведении хавалы – сбора средств - для "Аль-Каиды" и называли «казначеем» Усамы бен Ладена. Позже выяснилось, что CAPTUS – невиновен.
