Сегодня гость “МК” — председатель Совета муфтиев России, муфтий, шейх Равиль Гайнутдин. Разговор не только о проблемах мусульман. Его, как гражданина России, волнует все — в том числе как будут в ближайшее время развиваться страна и мир, в котором проблемы ислама приобретают особую актуальность.

— Что такое Совет муфтиев России? Чем он занимается? Как давно существует?

— В апреле 1996 года на Исламской конференции, которая проходила в Саратове, было принято решение о создании Совета муфтиев России. Он был учрежден 2 июля 1996 года. Для такой многонациональной, многоконфессиональной страны, как Россия, необходима структура, которая бы объединяла региональные духовные управления мусульман России на федеральном уровне. После распада Советского Союза распались и духовные управления мусульман, существовавшие на территории бывшего CCCР. Из четырех духовных управлений мусульман на территории Российской Федерации остались только два.

— Так исторически сложилось?

— Исстари действовали два управления: Духовное управление мусульман Северного Кавказа с центром в Махачкале и Духовное управление мусульман европейской части СССР и Сибири с центром в Уфе. После преобразований в России под юрисдикцией духовного управления мусульман Северного Кавказа было решено образовать управления в каждой республике. И на территории республик Татарстан и Башкортостан после распада Духовного управления мусульман европейской части СССР и Сибири были образованы свои управления. Потом возникло духовное управление мусульман Поволжья и Сибири. Затем — ДУМ азиатской части России и ДУМ европейской части России.

— В плане школ и направлений ислама они отличались друг от друга?

— Нет. Все вновь образованные духовные управления исповедовали то же самое течение ислама, которое называется “ханафитский мазхаб”. На Северном Кавказе распространены шафиитский и ханафитский мазхабы. В начале 90-х годов у всех были одни и те же проблемы, нерешенные вопросы. Их можно было решать только совместными усилиями. И поэтому духовные лидеры на Исламской конференции в Саратове решили: для духовного единства необходимо консолидировать мусульманское сообщество. Решено было создать орган, который бы объединил духовные управления. И в июле 1996 года на учредительном съезде Совета муфтиев России был принят устав. В Совет муфтиев России вошли все крупнейшие духовные управления мусульман Российской Федерации, в том числе и духовное управление мусульман Северной Осетии.

— Были такие, которые отказались войти в СМР?

— Духовное управление мусульман во главе с уважаемым Талгатом Таджутдином. Они сочли необходимым сохранить независимость. В Уфе было сформировано “Центральное духовное управление мусульман России”. Объективно, в современных условиях, без консолидации усилий они не влияют на развитие духовного возрождения мусульманских регионов России. Духовные управления, которые вошли в СМР, с каждым днем приобретали духовную мощь, авторитет и серьезно влияли на умы, на духовное воспитание и религиозное образование мусульман. Самыми активными участниками СМР в 90-е годы были такие муфтии, как Нурмухаммад Нигматуллин, Гусман Исхаков, Мукаддас Бибарсов, Нафигулла Аширов, а также Саидмухаммад Абубакаров, которого взорвали в Дагестане, когда он ехал на пятничное богослужение в махачкалинскую центральную мечеть. А также Магомед Албогачиев, Исмаил Бердиев, который сегодня возглавляет Координационный центр мусульман Северного Кавказа. Получив религиозную свободу, все наши духовные управления начали строить мечети, создавать исламские учебные заведения. Ведь в советское время на территории Российской Федерации не было ни одного исламского учебного заведения.

— Где же учились мусульмане?

— Раньше на территории Узбекистана, в Бухаре и Ташкенте, где действовали медресе “Мир Араб” и исламский институт. Отдельных счастливчиков могли направлять за рубеж. На территории Российской Федерации в течение 70 лет не готовили кадры исламских священнослужителей. Совет муфтиев России начал заниматься созданием исламских учебных заведений, подготовкой религиозных кадров в России, а не за рубежом. Мы столкнулись с тем, что за рубеж направлялись еще не сформировавшиеся юноши. Попадая в монорелигиозную среду, в теократическое государство, они получали определенное воспитание. Будучи надолго оторваны от российской действительности, которая в этот период очень быстро менялась, они возвращались в другую страну. А в это время в России шли преобразования, в том числе и в духовной жизни.

— Расскажите о различных течениях в исламе. От чего зависит разница в религиозных взглядах — от страны или от национальных особенностей?

— В исламе два крупных течения — суннизм и шиизм. Исламские течения не разделяются по этническому признаку. Это зависит от традиций той или иной страны, где жил и распространял правовую школу тот или иной имам. Создано 4 правовые школы. Эти правовые школы суннизма распространены во всем мире. Например, в Средней Азии, Казахстане, на территории Российской Федерации распространена правовая религиозная школа имама Абу Ханифы. На Северном Кавказе в большинстве регионов распространен шафиитский мазхаб — течение, связанное с религиозно-правовой школой имама Шафии. На территории Азербайджана живут в основном шииты. В странах Персидского залива распространены различные мазхабы. Такая же ситуация в странах Магриба — североафриканских странах.

Попадая в ту или иную среду, молодые ребята, обучаясь на протяжении 7—10 лет, воспитывались в определенных традициях. Например, в королевстве Саудовская Аравия, обучаясь в институтах и университетах, они видят жизнь мусульман, которые воспитаны в традициях ханбалитского мазхаба, в рамках которого сформировалось ваххабитское учение. Это учение в королевстве Саудовская Аравия является основополагающим, учение ибн Абд-уль-Ваххаба являлось тем стержнем, которое в свое время сплачивало и объединяло нацию. Его учение способствовало созданию государственности КСА, поэтому он почитается как собиратель народов и государства.

В 90-е годы немало наших юношей получали воспитание в традициях ваххабизма, которое учит: нет разделения по мазхабам, мы все мусульмане, следуем Священному Корану и Сунне Пророка. Всегда шла жесткая конкуренция и борьба с убеждениями шиизма. В России же проповедуется традиция межконфессионального мира, согласия, диалога. Мы не разделяем наших мусульман на шиитов и суннитов, на своих и чужих. Для нас верующий является братом, как сказано в сунне Пророка: “Истинно, верующие братья”. Я, будучи имамом, будучи муфтием, являюсь таковым и для суннитов, и для шиитов. Азербайджанцы и та небольшая часть таджиков, которые исповедуют шиитское направление ислама, считают меня своим имамом, своим муфтием.

— Возможно ли создание единого центра, который бы в России полностью объединил и Центральную Россию, и Кавказ, и Сибирь под единым руководством?

— В Коране есть аят: “Держитесь за вервь Всевышнего и не разделяйтесь”. Этот аят призывает всех мусульман — и суннитов и шиитов — держаться за Священный Коран, за ислам и не разъединяться. Это требование, чтобы мы были вместе. Другой аят гласит: “Войдите в мир все вместе”. Мы призваны жить в мире, объединяя верующих, консолидируя позитивные силы, строя наш общий дом в едином государстве. Для мусульман России было бы целесообразным, чтобы возникло религиозное объединение.

Когда произошел распад страны, распались и духовные управления мусульман на территории России. Процесс объединения вновь образованных духовных управлений происходил осторожно и не сразу. Сиюминутно объединить всех невозможно. Процесс будет длительным, надо помнить о том, когда с объединительной инициативой выступил муфтий Талгат Таджутдин, нашлись силы, которые увидели в объединении мусульманских организаций в единую структуру нежелательность, а кто-то и некую опасность.

— Политическую?

— Скорее всего. Они посчитали, что если мусульмане будут объединены в единую структуру, то это будет огромная сила, способная стать влиятельным фактором в политической и в общественной жизни страны. Теория “разделяй и властвуй” привела к тому, что те же заинтересованные в расколе силы способствовали в 90-е годы отделению северокавказских духовных управлений от Совета муфтиев России и возникновению Координационного центра мусульман Северного Кавказа. На территории Российской Федерации действуют три централизованные религиозные организации мусульман. С ними заигрывают, поддерживают то одно религиозное духовное управление, то другое, потом третье. Так создают не конструктивную конкуренцию, а противостояние. Важно понимать, что за 19 лет существования новой демократической России выросло новое поколение людей. Сейчас мусульманская молодежь грамотна, хорошо разбирается и в политике, и в социологии, и в общественной жизни. Они получили возможность повышать знания и в религиозной сфере. Получив религиозное образование, они задумываются: почему же нет единого центра? Ведь требование Всевышнего, требование нашего Пророка — быть едиными. Значит, считают они, действия религиозных лидеров противоречат учению Всевышнего.

В конце 2009 года прозвучала инициатива муфтия Талгата Таджутдина, призвавшего мусульман объединяться в единую структуру. Он созвал пресс-конференцию, выступил по телевидению и обратился к Президенту Российской Федерации Дмитрию Медведеву с предложением о необходимости создания единой мусульманской структуры. Мы не могли отказаться от предписанного Всевышним мусульманам: “Держитесь за вервь Аллаха, а не разделяйтесь”. Каждый муфтий воспитывает верующих, что нужно быть едиными и не разделяться.

Начались встречи мусульманских лидеров, была достигнута договоренность о создании рабочей группы, перед которой была поставлена задача: определить цели объединения, уточнить, каково наше видение новой структуры. В рабочую группу вошли три муфтия-имама от каждой централизованной организации. Они призваны были начать процесс, пока не объединения, а сближения. Мы понимали, что объединения в ближайшее время быть не может, процесс будет длительным. Но позднее власти нам дали понять, что это сегодня не нужно, и всякая работа в этом направлении была приостановлена.

— Как, на ваш взгляд, должен выглядеть этот высший орган, который может быть создан? По типу устроения Православной церкви или как у католиков?

— Идейно и организационно должна быть создана единая структура мусульманских религиозных организаций. Для чего это нужно? Необходима единая исламская политика страны, чтобы видна была четкая позиция мусульманского духовенства России. Как можно этого добиться? Для начала созданием единой структуры исламских учебных заведений. При Совете муфтиев России создан Совет по исламскому образованию. Мы начали объединять исламские учебные заведения в единую структуру. На общероссийском уровне создан Совет по исламскому образованию, куда вошли крупнейшие исламские учебные заведения, которые готовят кадры священнослужителей для всей России, включая республики Северного Кавказа. Мы создали единую рабочую программу, единый стандарт для исламских учебных заведений, стремимся получать аккредитацию от государства, чтобы учебная программа соответствовала требованиям Министерства образования и науки. Наши учебные заведения выпускают священнослужителей, которые получают не только богословское образование, но и светское.

В рамках учебной программы не менее 50% составляют светские предметы и, конечно, языки. Без создания единой позиции в сфере исламского образования, без создания единой структуры, которая бы вела единую исламскую линию в государстве, мы не добьемся успеха в борьбе с экстремизмом. Единая мусульманская структура сможет выстраивать партнерские отношения с властью, с обществом, с организациями других конфессий.

— Как к объединению мусульман относятся другие конфессии: православные, иудейские, католические, протестантские? И какие отношения у вас с другими конфессиями?

— Что касается вопроса объединения, то все конфессии считают, что это наше внутреннее дело. Они уважают наше стремление к объединению мусульманской уммы. Для всех было бы удобнее иметь дело с единой организацией.

— А сама власть как относится к объединению?

— Власть дала нам понять, что на сегодняшний день для России эта проблема не актуальна. Сегодня вокруг нас объединяются интеллектуальные силы. К примеру, недавно при СМР был создан экспертный совет, куда вошли лучшие умы нового поколения российских мусульман: журналисты, юристы, политики, общественные деятели, деятели культуры и науки.

При этом необходимо отдать должное первым лицам нашего государства, которые постоянно демонстрируют свое внимание к нуждам мусульман. Президент Дмитрий Медведев недавно во Владикавказе вновь заявил об огромной роли российских мусульман в поддержке стабильности на Кавказе и в целом по стране. Недавно он посещал Соборную мечеть в Уфе, а за год до этого в Москве. Владимир Путин осенью прошлого года посетил Соборную мечеть столицы на праздник Ураза-байрам и тепло поздравил мусульман России. Подобные встречи руководителей страны с мусульманскими лидерами проходят регулярно.

— Сможет ли процесс объединения помочь в решении кавказской проблемы?

— Если бы у нас были возможности серьезнее влиять на всех последователей ислама в России, мы бы сегодня, возможно, и не имели таких трагедий, как теракты в “Домодедово” и в метро. Мы бы могли глубже просвещать нашу молодежь, объяснять истины ислама. Сегодня мы теряем ту часть молодежи, которая, не найдя ответов на вопросы и вызовы времени, идет за экстремистами. Для того чтобы подготовить молодежь, воспитать ее нравственно и духовно, у нас нет достаточного количества мечетей. Не говоря о том, что нет своего канала телевидения. Нет своего радио. Сотни тысяч мы собираем, а еще сотни и сотни тысяч остаются вне зоны влияния наших наставников.

— Возникают ли у вас трудности в Москве?

— Трудности заключаются в непонимании ситуации со стороны некоторых властных структур. Мы еще в 2000 году согласовали с правительством столицы вопрос включения в план развития города размещение новых мечетей в округах. Позднее мы представили список адресов, где потребность в мечетях наиболее остра, по одной мечети в округе. Если бы власти города не пошли на поводу националистических сил, которые оказывают на них давление, места для строительства мечетей на законных основаниях были бы рассмотрены и решены. Религиозным организациям власти предлагают участки. Так, властями города было принято решение о выделении земельного участка под строительство мечети в районе Текстильщики. Отдельные СМИ преподнесли это таким образом, как будто религиозная организация забирает этот участок у города. Религиозная община обращается с просьбой о выделении участка, она не занимается самозахватом. В этом районе расположен Московский исламский университет, студенты и жители района нуждаются в мечети, они опираются на Конституцию, на Закон о свободе совести и религиозных объединений.

— Как вы относитесь к тому, что во Франции запретили посещать школы в одеждах, традиционных для мусульман? Как вы относитесь к тому, что в ряде государств светское общество не приемлет определенные традиции других национальностей и конфессий?

— Я очень демократично отношусь к этим вопросам. Я бываю и в европейских государствах, вижу, как развиваются мусульманские религиозные организации в этих государствах. Например, в Великобритании, в Лондоне, столько мечетей, что нам, мусульманам Москвы, остается только мечтать. В Австрии, в Вене, я посещаю Исламский центр, бываю и в действующих мечетях Вены. А ведь Австрия не является той страной, где испокон веков жили мусульмане. Это мигранты, которые приехали после Второй мировой войны. Они имеют возможность строить мечети. Государство относится к ним с уважением. Сегодня во Франции и Швейцарии отдельные депутаты и политики говорят о том, чтобы мусульманские организации и сами мусульмане не были слишком заметны. Я считаю, что это не в традициях этих народов. Что касается французов, которые против ношения хиджабов, то они в меньшинстве, а многие выступают за то, чтобы мусульмане имели возможность одеваться согласно их религиозным традициям. Европейское сообщество очень демократично.

Отмечу также, что осенью этого года мы планируем созвать в Москве масштабный европейский мусульманский форум, на который будут приглашены все ключевые лидеры мусульман европейских стран. Это мероприятие поддержано уже главой нашего правительства Владимиром Путиным, поскольку для России проведение первого европейского форума именно в Москве имеет большое значение. На этом форуме мы планируем с нашими европейскими братьями обсудить и этот вопрос. Европейцам очень интересен российский опыт сосуществования религиозных общин и государства в нашей стране.

Слава Богу, наша страна демонстрирует совершенно иные образцы отношений мусульман и немусульманского большинства. Представить, что в российских вузах могут запретить платок, я даже в страшном сне не могу. Стоит отдать должное и полпреду президента в СКФО Александру Хлопонину, который, как только появилась информация о возможном запрете хиджаба в пятигорском вузе, обещал тут же разобраться.

— К сожалению, у части населения в той же Москве существует негативное отношение к мусульманскому сообществу. Мне это претит, я считаю, что это бескультурье, неуважение к другим национальностям, к вере. Чем, вы думаете, они были вызваны? Чеченской войной, или террористическими актами, или в целом долгие годы неправильной политикой против мусульман в России?

— Я считаю, что негативное отношение к мусульманам у нас появилось не только в последние годы. Это воспитывалось более 20 лет. И в Европе отношение к мусульманам и исламу в целом изменилось. В этом огромная вина ложится на тех, кто своими действиями или словами способствует развитию негатива по отношению к исламу и мусульманам. В первую очередь на скандального автора Салмана Рушди. Первоначально его книга “Сатанинские стихи” вызвала скандал и нанесла тяжелое оскорбление мусульманам. Потом сыграло определенную роль 11 сентября, когда президент США заявил: “Мир изменился”. После того как начались военные действия в Афганистане, начались ответные террористические акты. Началась война в Ираке, и как ответ на эту войну — вновь террористические акты. Все это привело к противостоянию исламского и христианского миров.

Все смешалось: и миграция, и настроения на Западе, и выходки националистов. И, конечно же, политики, которые не проявляли заботу о межнациональном и межрелигиозном мире. У нас до сих пор нет министерства по делам национальностей, нет четкой национальной идеи. Мы не воспитываем молодежь в патриотическом духе. Мусульманские проповедники в проповедях и выступлениях всегда подчеркивают, что Россия — многонациональное государство. И мы должны уважать религию, традиции и культуру соседей. Сегодня молодые люди выходят на площади и говорят: “Россия для русских! Нет мечетям!” Они не понимают, какие народы испокон веков живут на территории России. Эти народы так же, как и русские, создавали государственность. Мы не видим телепрограмм, которые бы рассказывали о культуре, например, дагестанских народов. Та же ситуация с Башкортостаном или Татарстаном. У мусульманских народов России есть серьезные политики, деятели науки и культуры, выдающиеся спортсмены, прославленные труженики.

— Существует точка зрения, что ислам якобы агрессивная религия, что неверных надо убивать. Как вы можете это объяснить? Почему это происходит?

— В основном из-за неграмотности. Большинство наших граждан ничего не знают об исламе. Большинство получают информацию из СМИ, которые преподносят: ислам — это религия агрессии. Ислам никогда не считал представителей других религий неверными. И не требует насильственной исламизации. В Священном Коране написано: “Нет принуждения в вере”. Человек может исповедовать любую религию. Религии должны сотрудничать во имя добра. Поэтому звучит коранический призыв: “И сотрудничайте в добре и богобоязничестве, не помогайте друг другу в грехе и вражде”. Ислам учит: посланники и пророки передали тем или иным народам общее вероучение, которое было ниспослано Всевышним. Мусульманин, если он верующий, должен уважать все Священные Писания Единобожия — христиан и иудеев.

— Вы по специальности работник средств массовой информации. Как получилось, что вы ушли в медресе, стали видным деятелем среди мусульман, человеком, которым многие гордятся и уважают?

— Еще когда работал на телевидении в советское время, я интересовался изучением арабского языка, начал ходить в мечеть. Когда поступило предложение подумать об учебе в медресе, посвятить себя служению исламу, я, серьезно подумав, решил для себя: таких, как я, специалистов, работающих на телевидении, много. В то время в России не было ни одного исламского учебного заведения, где бы готовили священнослужителей, поэтому мусульманская умма страны остро нуждалась в мусульманских священниках, которые бы наставляли людей. Русская церковь смогла сохранить духовные учебные заведения, у них были образованные священнослужители. А у нас, в исламе, нет. И я решил посвятить себя служению мусульманам. Я получил богословское образование в бухарском медресе. Сегодня я горжусь тем, что принял правильное решение. Мое служение востребовано. Это было не только мое решение — безусловно предопределение Всевышнего. Вначале Он определил мне получить светское образование, которое помогло в будущей работе исламского деятеля. Получив светское образование, я смог использовать свои знания в работе с мусульманами, с большой аудиторией. Я очень благодарен Всевышнему за то, что в свое время наставил меня на путь праведный и я смог быть полезным для нашей мусульманской уммы.

— Вы учились вместе с Ахмадом Кадыровым?

— Да.

— Что вы можете сказать о нем как о духовном лидере?

— Я очень высоко ценил Ахмада Хаджи Кадырова как духовного лидера, как главу мусульманской республики. В Чечне живет более 90% мусульман. Он для них был не только политическим руководителем, не только главой республики, но всегда оставался духовным лидером. Мы учились в советское время. Несмотря на то что он уже был женат, имел детей, он приехал, чтобы получить образование и в дальнейшем служить своему народу, духовному возрождению нации. Ахмад Хаджи был трудолюбивым и честным. Он оставался всю жизнь таким. Мы работали бок о бок после окончания учебы, он как муфтий Чеченской Республики, я как муфтий европейской части России. У нас были всегда братские, дружеские отношения. И когда в Кремле он подошел ко мне и сказал: “Меня сейчас приглашает Владимир Путин. Поступило предложение возглавить республику. Как, мой брат, вы к этому относитесь? И поймут ли меня наши братья за рубежом, которые считают, что на территории Чечни ведется несправедливая война, а я будто предаю интересы мусульман?” Он обратился ко мне за советом. Я сказал, что сделаю все возможное, чтобы возникло понимание мусульманских стран. Я сказал: “Ты желаешь своему народу, своей стране процветания. Самое главное — прекращение кровопролития и восстановление республики. Твоя задача — сохранить жизнь людей. И это твоя мусульманская обязанность”. И он это сделал. Судьба сложилась так, что он пожертвовал жизнью во имя сохранения многих тысяч жизней, во имя восстановления республики. Да будет доволен им Аллах.

— Как вы считаете, существует ли на сегодняшний день в России национальная политика и что можно в этом направлении сделать?

— Национальная проблема для федеративного многонационального государства должна быть проблемой номер один. Межнациональный и межрелигиозный мир сохранит единство страны. В этом случае будет и подъем экономики. Если у нас не будет мира между народами и религиями, то государство долго не просуществует. Оно распадется. Мы убежденно верим — распад России не в интересах мусульман. Мы — единый российский народ. И если останемся россиянами, будем заботиться о мире в нашем общем доме, тогда всем будет спокойно жить в нем. Если же будем думать только о себе, в этом случае сохранить мир невозможно. Не будет мира в общем доме, не будет возможности спокойно совершать молитвы. Где идет война, там нет богослужения — под пулями некогда думать о духовности. Поэтому важно сегодня думать о духовности и сохранении мира. Это возможно лишь тогда, когда будет выработана правильная национальная политика, объединяющая всех, сохраняющая мир в нашем общем доме.

В середине марта мы впервые после Октябрьской революции созываем Всероссийское мусульманское совещание, куда приглашены духовные и общественные лидеры мусульман со всей России. Среди приглашенных — и представители высшего руководства страны. На этом мероприятии впервые в новейшей истории страны на самом высоком уровне будут обсуждены все перечисленные ранее проблемы.

— В Ватикане есть папа, в православии — патриарх. А кто признанный всем миром мусульманский авторитет? Или нет на сегодняшний день такой фигуры?

— Общепризнана Исламская академия Аль-Азхар в Каире. Шейх Аль-Азхара является для мусульман имамом Акбаром, что означает Главный имам. Он не носит титула муфтия. Ранее имамом Акбаром Аль-Азхара был известный и почитаемый во всем мире ученый, авторитетнейший шейх Мухаммад Тантави. Он ушел из жизни. Вновь пришедший пока еще не занял такого положения в мире. В исламских странах есть свои признанные ученые, которым доверяют и которых почитают. В Катаре шейх Юсуф Кардави — человек известный, признанный в исламском мире как выдающийся богослов современности. Но единого руководителя, как Папа Римский, такого в исламском мире нет. Есть духовные центры и руководители этих центров.

— Складывается впечатление, что Православная церковь, несмотря на то что пришел новый патриарх, как бы сдает свои позиции в народе. В то же время активизировались протестанты. Они активно и интересно работают с людьми. Неархаично. Православие все дальше отходит от реальной жизни: все красиво, все сверкает, но люди уже не тянутся к этому…

— В течение двух последних лет приняты решения по таким вопросам, как преподавание религиозных предметов в школах и введение института военных капелланов в армии. И в предыдущие годы у нас была четкая позиция по этим вопросам. Вероучение мы должны преподавать в наших медресе при воскресных школах, а школа должна готовить детей к диалогу, взаимодействию культур. Давайте мы будем в рамках школьной программы знакомить детей с религиозными традициями, историей основных мировых религий. Такова была наша позиция.

Сегодня мы пришли к соглашению. И Президент России согласился с тем, что будет преподаваться один предмет. Он делится на 3 сегмента: первый — основы религиозной культуры. Православные изучают основы православной культуры, мусульмане — основы мусульманской культуры, иудеи и буддисты — свои. Второй сегмент — история мировых религий. Третий — светская этика.

Сейчас проходит эксперимент в 19 субъектах. По оценке экспертов, подавляющее большинство не хотят, чтобы их дети изучали в школе основы своей религии. Они предпочитают, чтобы дети изучали историю и культуру мировых религий. 60% родителей и детей предпочитают этот предмет. Кроме того, есть и те, кто хочет, чтобы их дети изучали только светскую этику. Это показатель того, что Россия остается светским государством, в котором религия не стремится к политической власти, но властвовать над сердцами, возрождая нравственность и духовность.

Павел Гусев