Можно назвать три фундаментальных события, которые сформировали человеческий образ мышления в нынешнем веке: теракты 11 сентября 2001 г., финансовый кризис и авария на атомной станции Фукусимы. Эти события завладели нашим вниманием и выдвинули на передовую не только глобализированную сущность нашего общества, но и нашу человеческую уязвимость. Но есть и еще один вывод из этих событий, который разоблачает истинную суть проблемы – ту, что находится между верой и безверием.
Мы с тревогой наблюдаем за картинами приводящих в трепет разрушений, вызванных землетрясением на побережье Японии.
Врожденная человеческая солидарность позволяет нам сопереживать чудовищным страданиям миллионов. Неуемная жажда электроэнергии третьей по величине в мире экономики привела к потере многовековой мудрости, полнейшему подчинению технологии и строительству десятков атомных электростанций в самой сейсмически опасной зоне мира.
Я не мог не заметить того, как японское землетрясение освещается в наших местных газетах. На первой странице размещены драматические и зрелищные фотографии землетрясения, на второй странице сухой научный анализ причин и последствий, на третьей - холодный подсчет экономических убытков. Но, как говорят философы, наука сама по себе не умеет мыслить, и поэтому вторая страница ну очень уж несостоятельна. Разве нет философии, стремящейся объединить события в единое целое и выявить систему внутренних связей или глубокий смысл?
Конечно, кто-то может сказать, что три вышеназванных эпохальных феномена между собой никак не связаны. Любое идеологическое продвижение человека влечет за собой увеличение его потенциала к разрушению. Мусульманин-убийца, жадный руководитель, беспринципный ученый и политический актер, который притворяется, что у него «все под контролем», зрелищно шагнули на мировую арену. Старый закон со своими религиозными устоями уже не способен утихомирить оторванных от жизни теоретиков. Но, тем не менее, нам не следует считать, все находится в руках этих игроков.
Нет сомнений в том, что вопрос технологий за прошедший век стал одним из фундаментальных вызовов, с которым столкнулось человечество. Мартин Хайдеггер в одной из поздних работ, отражая беспрецедентную катастрофу, обусловленную национал-социалистической идеологией с ее пустой жаждой власти, в конце поднял вопрос о технологии. Сущность современной технологии по Хайдеггеру заключается не в чем-то конкретно технологичном, а скорее в «вызове сотворению». Хайдеггер не пропагандировал какие-то политические взгляды, вместо этого он с подкупающей простотой призвал к отрешенному, спокойному отношению к технологии. Тем не менее, это нейтральное отношение к технологии, которое сотни лет занимало центральное положение в жизни азиатских обществ, стало невозможным в силу новой динамики безудержного капитализма. Идея простой замены «плохой» системы (типа атомных электростанций) «хорошей» системой (ветряные электростанции) без учета внутренних связей с финансовыми технологиями, в понимании Хайдеггера, основывается на поверхностных и ошибочных представлениях.
Возможно, Хайдеггер и прав. Достаточно посмотреть на непостоянство доступа немецкой партии зеленых к власти и неспособность современных политиков встретиться лицом к лицу с пучиной мировой финансовой системы. Исламский мир аналогичным образом подчинен идее о том, что технология является восхитительным средством для обретения власти. Тот факт, что многие мусульмане согласны с наличием у них атомных бомб или банков, показывает, насколько распространенным стало это заблуждение.
В единой доктрине Ислама мир – не юдоль слез, при этом природа и все ее непостоянство неотделимо от веления Создателя. «Рай и Ад», - говорил Ибн Аль-Араби, - «одно и то же место, которое просто ощущается по-разному». Идея проста – Коран предостерегает от бросания вызова Создателю с помощью безудержных финансовых технологий. В конце концов, это лишь бесконечное производство денег, способствующее дальнейшему развитию технологий и заставляющее людей принимать иррациональные риски как «данные Богом».
Мусульманин не должен оставаться пассивным и ни на что не способным наблюдателем, он – тот, кто владеет ниспосланной мерой вещей, и кто приносит эту меру в общество. Это альтернативная позиция, которая в один прекрасный день может стать очень актуальной. А если не станет, то уделом человечества останется старая и плоская мысль – «жить опасно». Улучшение этого опасного положения – и есть задача каждой религии.
Перевела Зарина Саидова специально для Ансар.ру
