Главный приз парламентских выборов достался новой курдской партии, к которой еще год назад всерьез мало кто относился. Народно-демократическая партия (НДП) получила 12,9% голосов, 80 мест в парламенте из 550 и лишила самого успешного президента Ближнего Востока большинства политических перспектив. Чем еще обернется эта победа, прогнозировать сложно – слишком большой механизм под названием «курдский фактор» приведен в действие в регионе.
Ликование меньшинства
«Мы ха-дэ-пэ, мы в парламенте», – хором кричали люди на пешеходной улице Стамбула. Отличить курда от турка было легко – курды праздновали победу.
В сущности они праздновали свою победу именно над тем, кто помог им освободиться от многолетней славы террористов и полностью уравнял в правах.
К 10 часам вечера воскресенья Стамбул погрузился в некое спорадическое ликование. Ликование меньшинства, к которому большинство присматривалось по-новому.
Именно курдская партия стала фактическим фаворитом этих выборов, несмотря на ее скромное четвертое место.
Курды танцевали, хлопали, выкрикивали кричалки, светились счастьем и приглашали каждого разделить с ними их победу. Полиция, выставившая было щиты против стихийного ликования в центре Стамбула, внезапно развернулась, ретировалась и растворилась под победный, но совсем не агрессивный посвист и хлопки публики.
Впервые курдская партия стала парламентской. Курдов меньше пятой части, но казалось, что они – везде. Даже в пресс-центре выборов можно было безошибочно определить, кто есть кто. Если человек светился счастьем, не стоило сомневаться, что он – курд.
Метаморфоза в обществе происходила буквально на глазах.
Еще несколько часов назад люди на избирательных участках опасались называть свое предпочтение, просили их не фотографировать, требовали не покидать пятачок, где полагалось находиться журналистам, и вообще выказывали нервозность. В штабах оппозиционных партий уходили от ответа о пресс-конференциях и митингах после закрытия участков.
Многие, лишь тщательно удостоверившись, что никто не слышит, шептали, что будут голосовать за НДП. Разве что сторонники Эрдогана открыто объявляли о своих политических пристрастиях, охотно пускаясь в пространные рассуждения обо всем на свете.
Ликующие курды выглядят так, как будто это они стали парламентским большинством.
Женщины в платках и без, гламурная молодежь в кабриолетах и работяги с тележками, бедняки, нищие и преуспевающий средний класс – все демонстрировали какое-то не до конца прочувствованное и осознанное ликование. То есть радовались все, но как бы точно не понимая, что сулит эта победа.
Крах надежды Эрдогана
Ведь еще за неделю до выборов многие и вовсе сомневались, сможет ли НДП преодолеть 10-процентный барьер. Более того, первые данные с участков тоже не обещали им победы: проправительственное агентство выдало, что партия Эрдогана набирает 56% голосов. С восьми вечера к полуночи эта цифра буквально на глазах уменьшилась до 40%.
В итоге «Партия справедливости и развития» набрала лишь 258 мест и утратила статус большинства. Она не сможет сформировать однопартийное правительство. Оппозиционные лидеры уже заявили, что не будут участвовать в коалиционном правительстве. А надежда Эрдогана изменить Конституцию и превратить Турцию в президентскую республику теперь неосуществима.
Парадокс ситуации заключается в том, что примерно такие результаты и ожидались. Об этом свидетельствовали социологические прогнозы. О них говорили чиновники.
Но к ним оказался никто не готов.
Эрдоган на митинге партии по окончании выборов не появился. Действительно, праздновать президенту нечего – в отличие от предыдущих 13 лет, когда он неизменно побеждал.
Лидер ПСР премьер Давутоглу хоть и призвал турок превратить республику в президентскую и изменить Конституцию, но звучало это неубедительно, так что трансляция митинга экс-большинства быстро переключилась на праздник курдского меньшинства.
Курдский вопрос, которого «не существует»
Каждый пятый избиратель в Турции – курд. Среди курдов довольно много религиозных, которые поддерживали Эрдогана. А теперь они соблазнились искушением национализма – еще бы, столько лет в больших иностранных кабинетах им обещают «национальное самоопределение». И вот религиозные курды не проголосовали за Эрдогана. Хотя именно Эрдоган, и это признают его противники, кардинально изменил положение национального меньшинства. Еще 20 лет назад говорить «я – курд» было преступлением.
Полвека слово «курд» было синонимом левака, организующего серию за серией терактов по всей стране и неустанно ведущего партизанскую борьбу. Курдов поддерживал СССР, снабжая их оружием. После развала СССР шефство над курдами плавно перешло к Израилю, который прибирал связи в курдском меньшинстве во всех странах региона и наращивал по мере надобности угрозу создания некоего нового курдского государства.
Казалось, умело управляя курдским национализмом, можно легко держать в узде Турцию и ее амбициозного лидера. Однако Эрдоган сумел переломить ситуацию, сделав ставку не на марксистские, анархистские и левацкие группы среди курдских повстанцев, а на консервативную религиозную их часть. Именно Эрдоган и ПСР замирили курдов и турок, выстроив мусульманское единство при допущении этнического разнообразия. Курды получили преподавание языка, СМИ, мечети в каждом селении, программы поддержки и другие религиозно-этнические бонусы.
Выборы 7 июня обрушили долгую и кропотливую многолетнюю работу.
Незадолго до выборов Эрдоган опрометчиво заявил, что курдского вопроса не существует. И хотя именно он этот курдский вопрос решил, но эффект от неловкого высказывания его оппоненты использовали по максимуму: религиозные и нерелигиозные курды проголосовали за своих.
За два дня до выборов в курдской столице Диярбакыре прогремело два взрыва, погибли трое. Эрдоган назвал теракты провокацией и с некоторым опозданием принес соболезнования семьям. Эти события качнули предпочтения людей или нет, значения уже не имеет.
Знаки грядущей нестабильности
Знаком грядущей нестабильности стала и лира, которая рухнула по итогам выборов.
«Он просто хочет денег», – говорили прохожие, глядя на босого мальчика на самой буржуазной улице Стамбула
Итоги парламентских выборов в Турции не исчерпываются процентами и креслами. К чему приведет этот новый расклад, до конца не берется предсказать, наверное, никто в Турции. Слишком много факторов внезапно появилось в турецкой политике в результате выборов. Кстати, окончательные итоги избирательная комиссия пообещала обнародовать через 11-12 дней.
Поляризация в обществе оказалась такой, что не прошли даже те из независимых кандидатов, которые должны были. Не набрал голосов знаменитый турецкий футболист Хакан Шукюр. Надо понимать, насколько популярен в Турции футбол. Шукюр мог бы получить голоса протестного электората – в 2013 году он вышел из партии Эрдогана в знак протеста против подавления силами полиции митингов оппозиции.
На сегодня вообще, судя по предварительным данным, в парламент не попал ни один из независимых кандидатов.
Большинство СМИ в заголовках поспешило похоронить «исламистов» Турции, подобно тому, как президент Сирии Асад заявил, что после падения египетского президента Мохаммеда Мурси умер политический ислам.
Станут ли 25-е парламентские выборы закатом исламистов в Турции?
Однако в Турции все не так однозначно, как хотелось бы политическим комментаторам. Курдская партия за кратчайшие сроки на деле аккумулировала протестные настроения довольно широкого спектра. Созданная всего год назад, она сначала заявила себя как партия всех меньшинств, не только этнических. В НДП есть фракция ЛГБТ.
ЛГБТ остались в Турции лишь раскрашенными лестницами. На выборах значение имели этнические, а не сексменьшинcтва
Одни теперь припоминают, как партийный курдский лидер Селяхеттин Демирташ заявил, что Турции не нужно министерство по делам религии – тот механизм, который сыграл техническую роль в примирении курдов и турок.
Другие вспоминают, как год назад, в разгар израильских бомбардировок Газы, на митинге поддержки палестинцев он сказал, что Эрдогану следовало не произносить лозунги, а разорвать отношения с Израилем.
Куда новый курдский фактор реально поведет Турцию – и поведет ли?
Устоит ли Турция?
Эйфория выборов быстро сойдет на нет. Перед Турцией стоит множество острых проблем: экономический кризис, безработица, ко всему этому теперь прибавится парламентский кризис, трудности с формированием правительства – вплоть до необходимости проводить новые досрочные выборы.
Что предпримут Эрдоган и оппозиция, будет ли найден выход, какую роль сыграют два миллиона сирийских беженцев в Турции, которым турки оказали братский прием, как повлияет бушующая в Сирии война – на эти вопросы ответов нет.
Турция, самая уверенная и мощная страна региона, в одночасье оказалась на грани погружения в политическую и экономическую нестабильность с непредсказуемым результатом.
Эксперты, занимающиеся Ближним Востоком, привыкли к тому, что время от времени широкими виртуальными мазками перекраиваются границы государств. Многим памятна карта, на которой щедро нарисовано курдское государство, расположенное политическими прожектерами на землях нынешней Турции, Сирии, Ирака и Ирана.
Станут ли рядовые выборы шагом в этом направлении, погрузится Ближний Восток в новый виток расползающейся войны, или же Турция устоит – вот какую глобальную тему актуализировал скромный успех курдской партии.
