Новостями в России все чаще становятся убийства. На минувшей неделе произошло три громких убийства: смерть в СИЗО Сергея Магнитского, убийство антифашиста Ивана Хуторского и убийство православного священника Даниила Сысоева, активно обращавшего в православие иноверцев.

Были еще убийства. Например, в день трагедии, которая произошла в Москве с отцом Даниилом (и фактически в то же время – около девяти вечера), в одном дагестанском селении неизвестные расстреляли муллу во дворе собственного дома. Но заострять внимание на убийстве обычного муллы-мусульманина, когда в связи с убийством православного священника мог разгореться серьезный религиозный конфликт никто не стал.

Совет муфтиев России попросил не связывать убийство священника с мусульманами, президенты кавказских республик поспешили выразить соболезнования, вменяемая часть интернет-сообществ старалась не вестись на провокации, которыми запестрела сеть.

Грустно это осознавать, но убийство Даниила Сысоева далеко не первое и, наверное, не последнее. За последние два десятка лет в России было убито 20 священников. Оптина пустынь, Барнаул, Кабардино-Балкария, Татарстан, Карелия, Тверская, Свердловская, Ивановская, Курская и, конечно, Московская области. Непростая география трагедий. Неоднократно представителями неоязыческих и неонацистских группировок совершались поджоги православных храмов. Священники Московского Патриархата гибли как заложники, как жертвы обычных грабителей или от рук сектантов.

Священника-миссионера в Московской епархии за последние 19 лет убивают второй раз. Убийство 1990 года Александра Меня до сих пор не раскрыто. Отец Даниил не был похож на отца Александра. Отец Александр был толерантен, отец Даниил – бескомпромиссен. Отец Александр активно занимался православной миссией среди российской интеллигенции. Отец Даниил ратовал за обращение в православие мигрантов и гастарбайтеров. Вряд ли в России можно было встретить другого столь неполиткорректного священника, который бы так выступал против браков с людьми другой веры, и так жестко высказывался на диспутах в адрес своих оппонентов. Он был человеком неудобным, не прагматичным и прямым. Священником глубоко и искренне верующим, пренебрегающим опасностью и готовым ради своей веры идти до конца.

Сысоев работал в зоне очень больших страстей. А где большие страсти, там, соответственно, очень большая опасность. И он это прекрасно знал.

Отец Даниил был не совсем обычным священником. Он был миссионер. А жизнь миссионера любой церкви всегда подвержена опасностям. Хотя, конечно, она находится в меньшей опасности, чем судьба миссионера времен начала христианства. Потому что религиозные чувства – это не политические предпочтения на Майдане. Это то, что затрагивает людей за живое.

И если человек занимается миссионерской деятельностью, он очень рискует. Ведь когда миссионер приходи в секту (а к своей секте люди относятся безумно серьезно) и кого-то из этой секты обращает в христианство – это вызывает не просто страсти, а настоящую, смертельную ненависть.

Когда православный священник, который очень серьезно относится к своей вере, приходит с христианством в мусульманскую семью, он должен быть готов, мягко выражаясь, к конфликту. Мусульмане тоже очень серьезно относятся к своей вере. Самое ценное для мусульманина – это его религия и его семья. Выйти из ислама равноценно смерти. Войти в семью (не в качестве гостя, а с оскорбляющими в каких-то случаях высказываниями) – практически невозможно. А отец Даниил был настроен весьма радикально по отношению к иноверцам. Вот некоторые его высказывания, которые могли вызывать (и вызывали) раздражение непосредственно у мусульман:

«Нынешние мусульмане на Кавказе - потомки тех трусов, которые отреклись от веры предков, а те, кто принимает православие - не только проявляет мужество, но и совершает возвращение к тому лучшему, что было у его народа».

«Извечным врагом рода человеческого является не Мухаммед (он родился только в VI в. по Р.Х.), а сатана, который действительно вдохновлял несчастного Мухаммеда. Я многократно и устно, и письменно высказывался, что считаю Мухаммеда первой жертвой ислама».

«Коран бесполезен для человека. В нем нет ничего хорошего, чего не было бы в Библии, но кроме этого в нем заложен колоссальный заряд ненависти, который и проявляется во всей истории ислама».

Если бы православному человеку некий муфтий так говорил о христианстве, Библии, Иисусе – это бы тоже вызывало у верующего христианина раздражение. Поэтому-то не православные религиозные сообщества периодически инициировали против священника судебные процессы, вели информационные кампании.

Страсти кипели во время миссионерской деятельности Даниила Сысоева, кипят они и после его смерти. За прошедшие с момента покушения несколько дней было высказано множество суждений, эмоциональных реплик и комментариев по поводу произошедшей трагедии. Особенно отличились общественные православные организации, известные своей бескомпромиссностью.

Не сомневаюсь, что на этот раз убийц найдут. Но, если вдруг выяснится, допустим, что убийца был мусульманином, то это будет крайне неприятно для нашей власти и православной части общества. Смерть отца Даниила может разжечь опасный для государства конфликт между двумя крупнейшими религиями. Не случайно Патриарх Кирилл призвал воздержаться от поспешных обвинений в адрес тех или иных лиц или групп в связи с убийством священника.

Не хотелось бы, чтобы гибель священника, кто бы ни был за нее ответствен, привела к очередной серии печальных заголовков в СМИ.