Действующее российское руководство никогда особо не любило президента Александра Лукашенко. Периодически возникают слухи о том, что Владимир Путин терпеть не может проводить время с постоянным президентом Белоруссии, в то время как Дмитрий Медведев не ладил с ним еще со времен давних ценовых споров между Минском и «Газпромом». Однако в течение многих лет Лукашенко был полезным, хотя и ненадежным инструментом российских интересов на периферии, и ретроградная политическая система, установленная им в Белоруссии, во многом является отражением его хитроумного оппортунизма.
Однако, все, похоже, меняется. Теперь, когда в Грузию вторглись и аннексировали часть ее территории безо всяких последствий, когда хаотичный украинский эксперимент с демократией провалился, а с Соединенными Штатами и Европой идет комфортабельная «перезагрузка», Россия чувствует себя в большей безопасности и оказывает большее влияние на соседние страны. Относительная значимость деспотичной стабильности Лукашенко быстро снижается, и привычные игры в сталкивание лбами Вашингтона, Москвы и Брюсселя больше не приносят желаемых результатов. Другими словами, потеря Лукашенко может оказаться не такой уж большой жертвой, как раньше.
Хотя напряжение росло уже некоторое время, последняя перебранка между Лукашенко и Медведевым – это, похоже, нечто большее, чем прошлые нагоняи.
У президента Медведева, только что уволившего мэра Москвы Юрия Лужкова, появилась уверенность в себе – независимо, верим ли мы в то, что это было самостоятельное действие или еще одно выполненное задание. Последним предательством Лукашенко, столь разозлившим Кремль, стали замечания, сделанные им 2 октября по поводу решения не признавать независимость отколовшихся от Грузии Южной Осетии и Абхазии. Лукашенко также возмутился «потоком бессовестной лжи, дезинформации и полнейшей чепухи», публикуемой и транслируемой по поводу Белоруссии подконтрольными российскому государству СМИ. Медведев отправил видео-ответ в собственном блоге, где резко раскритиковал Лукашенко за то, что тот изображает Белоруссию осажденной крепостью. Я лично не почувствовал в голосе Медведева никакой иронии.
«Стремление сформировать в общественном сознании образ внешнего врага всегда отличало белорусское руководство, - заявил Медведев. - Только раньше в этой роли выступали Америка, Европа, Запад в целом. Теперь одним из главных врагов объявлена Россия».
На следующий день всевозможные представители российского президента и членов партии «Единая Россия» заявили, что отношения между Россией и Белоруссией были существенно испорчены и находятся «в тупике», однако сказали, что не будут разрывать дипломатические отношения с Минском, потому что антироссийская риторика Лукашенко предназначена «для внутреннего потребления».
Кажется очевидным, что российское руководство рассылает предупреждения о том, что готово избавиться от Лукашенко и поддержать оппозиционного кандидата на следующих «выборах», которые назначены на этот декабрь. На сегодняшний день сложно предсказать, удастся ли запугать Лукашенко и заставить его вновь повиноваться – подобные споры, несомненно, уже случались, а затем просто растворялись в воздухе без каких-либо объяснений. Однако последнее время президент Белоруссии очень старался диверсифицировать международные отношения страны, включая крупную сделку, подписанную им с президентом Венесуэлы Уго Чавесом, который поставляет в Белоруссию крупные объемы сырой нефти для переработки и трубопроводных поставок в Европу. В теории это должно предотвратить зависимость от субсидируемых Россией поставок энергоносителей. Журналист Юрий Хамбер опубликовал в журнале BusinessWeek очень интересный материал о новых деловых связях Лукашенко с венесуэльцами и китайцами (с которыми его связывает калий), который помогает понять некоторые из шагов Минска, повлиявшие на жесткую позицию, занятую Медведевым.
Вполне закономерно, что Медведев предпочитает, чтобы Лукашенко ушел, и можно было бы поддержать новое правительство, полное свежей крови и свежих идей. Если бы только все зависело от него. Судя по примерам из прошлого, большинство ястребов-силовиков, контролирующих внешнюю политику России, предпочитают консервативную преемственность, и, вероятно, будут противостоять риску перемен и нестабильности, если это только возможно.
