Современным актерам и деятелям искусства непросто: помимо любимой творческой работы приходится заниматься политикой, социальными проектами и к тому же следить за культурными и духовными предпочтениями зрителей. Иначе можно вместо аплодисментов получить дестабилизацию ситуации в целой республике.
Время от времени так и происходит в Дагестане, ведь здесь жители особенно чувствительны к «прекрасному». Им не нравятся ни Егор Крид, ни Тимати, ни Бузова. Они не хотят фестивалей анимэ, готических концертов, корейских бойз-бендов и прочих «развратных» вещей.
И снова всех мучает извечный вопрос: что важнее – закон или мораль? Дагестан не устает напоминать: мораль выше. Тут, конечно, подразумевается, что мораль одних людей выше морали других людей, но эти нюансы теряются, когда гремит хор виртуальных голосов. Цивилизованная законотворческая инициатива или взвешенные и обоснованные обращения к представителям власти – лишние потуги, если можно просто «хайпануть» в соцсетях.
Спектакль «Охота на мужчин», где по сюжету героиня заскучала в браке и нашла себе развлечения, – почти комедия. Но не на Кавказе. Здесь семейные ценности чуть ли не главный козырь в риторике властей и духовенства. Ни рост цен, ни безработица, ни коррупция не беспокоят людей столь же сильно, как наступление на «духовные скрепы». Ведь очевидно, что если бы люди не целовались на сцене в нижнем белье, все вдруг стало бы хорошо.
Постановка собрала полный зал, но люди, оставшиеся за дверями или вовсе не знавшие о том, что происходит в театрах города, тут же бросились осуждать выложенный в Интернете ролик с фрагментом спектакля. «Сегодня спектакль, а завтра гей-парад. Мы теряем свою республику», – пишут возмущенные дагестанцы и призывают сохранять традиции.
А традиции всякий понимает по-своему: одни убеждены, что следовать надо шариату, другие – что российскому закону, общемировым тенденциям и либеральным ценностям, а третьи живут по понятному только им «закону гор».
Известный в республике боец смешанных единоборств Хабиб Нурмагомедов, фигура для местной молодежи авторитетная, не ограничился возмущением. Он призвал власти «провести расследование» и потребовал, «чтобы мероприятия такого рода контролировались на уровне министерств и правительства республики». По его мнению, «спектакль, где голые мужчины и женщины целуются в центре города», нарушает закон. Только какой закон – российский, шариатский или тот самый «закон гор», не уточнил.
Конечно, обилие на сцене и в кино откровенных сцен возмущает не только жителей Дагестана. Так что в связи с этим в очередной раз бросается в глаза русофобская риторика, с которой иные активисты комментировали скандал. Они подчеркивали, что «обнаженка» и «порно» – неотъемлемая часть русской культуры, которую «Россия навязывает Дагестану». Переводить скандал из культурной плоскости в политическую – излюбленная забава интернет-провокаторов.
Религиозные же деятели республики в эмоциях были более сдержанными. Глава отдела фетв дагестанского муфтията Зайнулла Атаев назвал спектакль «культурной диверсией» и добавил, что «муфтият республики Дагестан готов всячески содействовать в организации мероприятий, направленных на духовно-нравственное обогащение и культурное развитие нашего общества».
Сложно понять, о каких мероприятиях идет речь, если за долгие годы нахождения ДУМ у духовной власти дальше совещаний с цитатами Корана, конкурсов каллиграфии и сценок на уровне школьной филармонии муфтият в культурном креативе так и не продвинулся. Еще сложнее понять, как тотальные запреты вообще могут служить стимулом к какому бы то ни было развитию при отсутствии альтернативы.
Слова Атаева о цензуре были откровенными: «Призываю компетентные органы и организаторов этих мероприятий впредь считаться с чувствами верующих и подвергать цензуре программы и сценарии спектаклей, сообразуясь с незыблемыми нормами морали, которые являются частью жизни дагестанцев».
Не секрет, что цензура в России хоть и запрещена Конституцией, но давно существует: достаточно заказать «удобную» экспертизу – и материал окажется под запретом. И все же остается неясным, относится ли просьба Хабиба Нурмагомедова и Зайнуллы Атаева цензурировать общественное пространство только к сфере культуры и искусства или, например, на общественно-политическую сферу тоже распространяется.
Ведь если Министерство культуры сегодня начнет директивно определять репертуар театров, не расширит ли оно со временем свои полномочия и на литературу, и на музыку, и на живопись, и на СМИ, и, в конце концов, на личную жизнь граждан на вполне «законных основаниях»? Возможно, именно этого и добиваются активисты, ратующие за смесь местных традиций с местным шариатом.
