Глава Тюменского казыята ДУМАЧР Фатых Гарифуллин - человек нарасхват. Наше интервью в его офисе в центре Тюмени то и дело прерывается телефонными звонками, поэтому мы переходим в другую комнату, но и тут хазрата достают по мобильному номеру. Звонят со всей области, приглашают на встречи, конференции, никах, на обряд имянаречения и т.д. Фатых Гарифуллин только вернулся с семинара «Религия и право», через несколько часов – вылет в Москву.
- А после Москвы, какие предстоят поездки? – спрашиваю казыя.
- Сначала в Екатеринбурге надо будет побывать, потом поехать в Тобольское Заболотье, затем в Омск и Казахстан, дни расписаны на месяц вперед. В промежутке между ними надо выкроить время и для поездки в Курган. В другие регионы я езжу в качестве полномочного представителя муфтия ДУМАЧР.
- Одно из последних мероприятий, где вы принимали участие, это военно-патриотический слет в подростковом клубе «Аванпост» на праздник Дня Защитника Отечества. В прежние годы, помнится, на таких мероприятиях присутствовали лишь православные священники. Как получилось так, что теперь стали приглашать и мусульман?
- Я бы связал это с приходом к власти, как в областном комитете по делам национальностей, так и в целом в правительстве области новых людей, более дальновидных. Да, раньше на патриотических мероприятиях, будь-то День вывода войск из Афганистана, либо подростковый военно-патриотический сбор, присутствовали лишь православные, они проводили молебен, и это вызывало неодобрение у мусульман. Представьте себе: стоит строй «афганцев», среди которых есть и мусульмане и атеисты, с трибуны произносятся громкие патриотические выступления, затем всех бывших шурави освящает водой православный священник, не разбирая, верит ли народ перед ним в три ипостаси. После таких мероприятий ко мне не раз обращались «афганцы» из татар. Спрашивали, почему нет представителей от мусульман. Я отвечал им, чтобы они задавали этот вопрос организаторам патриотических акций. Видимо, стали задавать. Сегодня мусульман приглашают на все подобные мероприятия. И это, я вижу, очень нужно нашим, как подросткам, так и ветеранам. В последний раз в «Аванпосте» ребят из мусульман оказалось около двадцати. Я провел с ними беседу, рассказал об исламе.
Другой пример: в центре Тюмени находится аллея погибших в Афганистане солдат, на обелиске высечены имена, среди которых есть и татарские. И тут же построена православная часовня, словно тех солдат из татар уже посмертно окрестили. Мне хочется спросить у инициаторов строительства часовни, а подумали ли они о чувствах родственников тех погибших в Афганистане ребят-татар? Приходя к обелиску, родственники ведь, получаются, приходят к этой часовне с крестом. Это и есть недальновидная политика прежнего руководства, при котором строилась часовня. Я вообще против установки любых религиозных символов, будь то на федеральных трассах, будь–то на обелисках погибших солдат.
- Кстати, о солдатах. Сегодня на семинаре ведущий Анатолий Пчелинцев, сопредседатель НП "Славянский правовой центр", сказал, что все культовые объекты в воинских частях построены незаконно, поскольку по закону запрещено создавать в воинских подразделениях религиозные общины. Анатолий Пчелинцев считает, что в армии скоро возможен новый вид дедовщины, когда религиозное большинство будет «прессовать» религиозное меньшинство. Вы согласны с ним? Как Вы оцениваете прошедший семинар?
- Согласен с Анатолием Васильевичем на все сто процентов. Семинар был очень полезен. Вместе собрались мусульмане, иудеи, христиане различных протестантских церквей, не было только православных, хотя их приглашали организаторы из Конгресса религиозных объединений Тюменской области.
Я, как и Пчелинцев, считаю, что нужно семьдесят семь раз отмерить и один раз отрезать, прежде чем вводить в стране институт военных капелланов, иначе религиозная дедовщина в войсках неизбежна (ведущий приводил примеры), и она может вызвать страшные последствия.
Я также всегда выступал и продолжаю выступать против деления учеников в школах по религиозному принципу, ибо это бомба замедленного действия. Ведущий привел немало жутких примеров в школах, ставших возможными в результате введения в учебную программу религиозных уроков. И это ведь только цветочки. Я согласен с Пчелинцевым, что крен государства в сторону православия (притом, что по Конституции все религии равны) может со временем обернуться вторым семнадцатым годом. Сейчас вот на деньги российских налогоплательщиков государство собирается строить в центре Парижа православный собор. Но если по Конституции мы светское государство, где, ни одна из религий не может быть главенствующей, то давайте будем оставаться светским государством. Почему бы не построить на том месте здание, куда мог бы придти представитель любой из национальностей Российской Федерации. В одной из комнат, например, поставить чум, другую отвести под синагогу, третью выделить под мусульманское молитвенное помещение. Пусть православным достанется самая большая комната, мы согласны. Но если строить религиозный объект, то пусть довольными государственным решением останутся представители всех конфессий государства.
- Расскажите о себе: как Вы, бывший преподаватель, пришли в ислам?
- Как и многие другие в годы перестройки в СССР, когда началось возрождение национальных и духовных традиций. Стал посещать мусульманский молитвенный дом, тогда единственный в Тюмени. Записал у стариков молитвы, самостоятельно изучал арабский язык. Позже поступил в медресе имени Марьям Султановой.
- Ваш отец Бадретдин Гарифуллин - известный в Тюменской области просветитель, открывавший после революции школы в татарских деревнях. Есть ли его роль в том, что Вы пошли по духовной стезе?
- Безусловно, есть. Отец в юности учился в медресе в Татарстане, откуда наши корни. Но почти всю жизнь ему пришлось скрывать, что он умеет читать Коран в оригинале, знает наизусть суры. За это в те годы преследовали. Его однажды даже сняли с работы за то, что сделал обрезание сыну, моему старшему брату Изилю. Восстановился на работе, добившись в Москве встречи с Надеждой Крупской. Отец участник трех войн: империалистической, гражданской и Великой Отечественной. Ему было 59 лет, когда я родился. Поэтому он баловал меня, самого младшего своего ребенка из одиннадцати детей. Никто, кроме нас домашних, не знал, что он читает Коран, и однажды, когда на одном из хатымов уже в начале 80-х годов отец стал читать аяты после муллы, да так красиво, собравшиеся были поражены. Дома отец читал Коран, я, маленький, сидел рядом, слушал аяты, и видимо они отложились в подсознании и предопределили будущее. До последнего отец оставался бодрым. Он ушел из жизни в возрасте девяносто одного года, в новогоднюю ночь 1987 года.
- Добавляю: передав свою энергию Вам, сыну Изилю и дочери Люцие, которым за восемьдесят лет, но они продолжают служить науке.
- Субхан Аллах! Я горжусь ими. Сестра Люция Бадретдиновна в возрасте 83 года выпустила очередной свой труд – книгу о татарских просветителях прошлого. Брат, Изиль Бадретдинович, ему 82, сейчас работает над монографией «Ислам на краю света».
- В начале 90-х Вы организовали в Тюмени медресе «Белем». Об этом времени сегодня с ностальгией вспоминают мусульмане города.
- Да, тогда мы все были едины, более дружны, не подразделялись на разные Духовные управления. Многие в городе учились азам ислама в «Белеме», учителей основ веры тогда было единицы.
- Как Вы относитесь к идее объединения мусульманских структур, часто озвучиваемой в последние месяцы?
- Отношусь положительно, но сложно себе это представляю. Объединение по образу и подобию православной церкви невозможно. У ислама своя специфика. Верховный муфтий не будет иметь того статуса перед верующим мусульманином, какое имеет патриарх у воцерковленного православного. Потому что мы разные. Мы не обращаемся к Равилю Гайнутдину или Талгату Таджутдину со словами «Ваше преподобие» или «Ваше Священство». В исламе в центре всего стоит иман-вера, в православии – церковь. Объединение мусульманских структур должно выглядеть в иной форме – в форме Союза (или Совета) мусульманских организации. К этому мы и приходим сегодня.
- Как идет процесс объединения в Тюменской области?
- Никак не идет. Между духовными управлениями нашего региона нет открытых конфронтации, как в некоторых других областях. Каждый сам по себе, работы хватает всем.
- Вы часто выступаете с антиалкогольными заявлениями, не так давно произнесли речь о вреде алкоголя на поминальном обеде, организованном ветеранскими организациями. Стоит ли лезть со своим «уставом в чужой монастырь»?
- На поминальном обеде слово дали православному священнику и мне. Не буду же я предлагать поднять тост, поэтому в своем выступлении я отчасти коснулся позиции ислама в отношении алкогольных напитков. Получилось, что влез со своим уставом в чужой монастырь, но шурави отнеслись к этому нормально.
Раньше, после подобных выступлений на праздниках в честь Дня победы, когда ветеранов угощали фронтовыми ста граммами, и после сабантуев областного, районных масштабов, мне не раз приходилось слышать слова недовольства со стороны организаторов этих мероприятий. Но после выступления президента Дмитрия Медведева, в котором глава государства обозначил алкоголь как большое зло, организаторы праздничных мероприятий уже не так реагируют на мои призывы.
Сегодня, мы видим, телевидение часто транслирует социальную рекламу о вреде алкоголя, приводятся цифры, сколько в год спиртное уносит жизни россиян. Все это очень хорошо, но с другой стороны мы видим, что, чествуя спортсменов в Кремле, президент сам предлагает им поднять бокал шампанского, поздравляя с новым годом, так же поднимает бокал. Поэтому тут надо, если сказал «а», сказать и «б».
- Вы не только издаете газету ДУМАЧР «Истина», но и часто публикуетесь в татарской областной газете «Янарыш». Как все успеваете?
- Я окончил татарскую школу, поэтому мне легко писать для «Янарыш». Материалы о жизни мусульман в газете востребованы. В основном я пишу о наших ветеранах, которых с каждым годом становится все меньше. В татарских аулах области, где приходится бывать, обязательно посещаю ветеранов и старейших жителей. Надо успевать записывать их прошлое, ведь эти люди носители нашей истории. Например, Калбай ага из деревни Сингуль. Ему 96 лет. Он помнит сражение за Сингуль между красными и белыми, мать прятала его в погреб, чтобы не задела шальная пуля. Помнит годы репрессий, как забирали из дому мулл, он прошел всю войну. Через несколько лет не останется живых свидетелей нашей истории, надо успеть записать их.
- В заключение несколько слов о планах Казыятского управления на текущий год.
- В этом году мы собираемся открыть мечети в деревнях Чумык (Новоуфимка) Аромашевского района, Второвагай Вагайского района, Нариманово Тюменского района. Планируется строительство мечети в Зверосовхозе под Тобольском. В планах также проведение круглых столов, летнего детского лагеря. Ну и конечно поездки по отдаленным аулам Заболотья и Вагайского района, где люди всегда очень ждут наших приездов.
