Говорят, что легенда - это паспорт в бессмертие. Бувайсар Сайтиев уже стал легендой. Он - самый прославленный и титулованный борец в мире. Шестикратный чемпион мира, трехкратный олимпийский чемпион.
Теперь с пьедестала ему придется шагнуть в жизнь. Теперь для победы ему не пригодятся приемы, сила и ловкость. Вне борцовского ковра для победы нужны совсем иные качества. Кем он станет? Добьется ли новых побед? В интервью IslamNews Бувайсар Сайтиев рассказывает о «чеченской проблеме», о разобщенности большой страны. Он считает, что будущее России – это ислам.
- Бувайсар, как вам удавалось совмещать большой спорт и ислам, религиозные предписания?
- Если ты спортсмен, на утренний намаз не проспишь, потому что на зарядку надо вставать. Но если быть серьезным: ислам для любого человека большая сила. Я не первый спортсмен, исповедующий ислам, и я как любой верующий всегда находил в нем помощника, только силы черпал в религии. Никогда у меня не было проблемы, чтобы мне мешала исламская практика. В сборной команде России по вольной борьбе практически 90% мусульмане. И если намечались очень важный старт, ответственные соревнования, и они попадали на Рамадан, мы принимали коллегиальное решение: пропустить один-два дня поста. Бывало, что даже две недели пропускали, как, например, перед чемпионатом мира в Китае в 2006 году. Ислам мне никогда не мешал. Мое состояние не колебалось ни на секунду в том, что я делаю правильно или неправильно. Я не развлекался, не гулял, я трудился. Эти дни у меня проходили очень напряженно.
Я могу согласиться, что борцовская форма не соответствует нормам ислама. Но что касается в целом спорта, наш пророк, да благословит его Аллах и приветствует, своим примером демонстрировал, что мусульманин должен быть здоровым и по возможности заниматься борьбой, стрельбой из лука либо скачками на лошадях.
- На вашу молодость пришлись и слава, и деньги. Вам удалось с этим справиться?
- В современном мире куда больше людей, у которых много денег и которые кичатся своим состоянием. Денег много у меня не было никогда. Узнавали меня. Но медные трубы я прошел на местном уровне – в Красноярске, где я жил и тренировался. Там такой вид спорта, как борьба, очень развит. В городе проводится очень известный турнир имени Ивана Ярыгина. Также развито телевидение – в Красноярске 9 телеканалов. Так что я вышел на федеральный уровень уже подготовленным. Проблем не было – меня оберегала семья, мама, близкие. Закружится голове не дали.
- Откуда вы узнали об исламе? Кто вас воспитывал?
- Я родился и рос в классической горской чеченской мусульманской семье. 15 человек жило у нас во дворе. С 7 лет все дети молились. Я помню, когда мы были маленькие и бежали на молитву, нас взрослые отшивали. Отец говорил: вы бы делали, когда должны, сейчас с вас и спроса нет. Неосознанности в исламе у меня никогда не было.
Я могу говорить о своем народе – о чеченцах. Это люди по своей природе безграничной веры. Сегодня это вера - в Аллаха. Ислам утвердился на Кавказе лет 200-300 назад, и он до сих пор еще утверждается. Так, что мы сегодня наблюдаем еще сырой ислам. Тем не менее, практика всегда дает свои плоды. Когда ты заставляешь ребенка с 7 лет молиться, у него проблем с осознанием не бывает.
Сейчас в плане ислама мы информированы, чего не было лет десять назад. В селе тогда были два-три человека, которые умели читать на арабском, а умеющего переводить надо было еще поискать. Сегодня же любой может открыть для себя Коран, почерпнуть из интернета об исламе любую информацию. Но при этом мы должны понимать, что сегодня каждый должен делать выбор, и делать его каждый день, фильтровать информацию, получать для себя пользу.
- Каким вам кажется образ мусульманина, существующий сегодня в России, в Европе (в одной из стран которой недавно запретили строить минареты), в мире?
- Запреты на ношение хиджаба в турецких вузах, карикатуры в Дании, запрет минаретов в Швейцарии, - такие вещи меня радуют. Я уверен, что эти события привлекают людей, лишний раз дают рекламу религии, пропагандируют ее. Сегодня счастливых людей очень мало. Даже до конца не осознавая причину своего несчастья, люди имеют негативное отношение к официозу, к официальной политике. Люди чувствуют, особенно в нашей стране, отсутствие тепла, жизни, духа – отсутствие «руха», как это называется в исламе.
Аллах деяния нечестивых людей всегда обращает в свою пользу. Как бы плохо об исламе не говорили, он на слуху. Возьмет человек из интереса Коран, почитает и ничего там плохого не найдет. После скандала с карикатурами очень многие ждали, что будут ответные провокации - появятся, скажем, карикатуры на пророка Ису. Этого ничего не было. Многие люди, которые наблюдали за этими событиями, затем приняли ислам.
Я уверен, будущее этой страны и этого мира за исламом однозначно. Я очень много езжу, я это вижу. Я не говорю об этом как о противостоянии ислама остальному миру. Все мы рождены Богом, и нельзя кого-либо воспринимать как противоположную сторону. Скажем, при халифате иноверцы, жившие на территории этого государства, свободно исповедовали свою религию. Я знаю, что если человек потерян в этом мире, его только ислам и спасет.
- Что чувствуют спортсмены, когда склоняются в земном поклоне Всевышнему после победы? Такие кадры часто приходится наблюдать на соревнованиях, где побеждают мусульмане.
- Я думаю, очень хорошо, когда человек показывает, что он живет в исламе. Удача и исповедание ислама - очень хорошее сопоставление. Но самое главное, что у спортсмена есть чувство веры в Аллаха. И самое главное, что он в момент эйфории не забывает, что победа – от Аллаха, как сказано в суре «Победа».
- Тема Чечни – самая спорная, самая болезненная и самая обсуждаемая в России в течение последних 15-ти лет. Вам бывает дискомфортно в своей стране из-за так называемой чеченской проблемы?
- Такова реальность. Сегодня отношение людей к чеченской проблеме, отношение власти к чеченцам очень хорошее. Налажен контакт руководства республики с федеральной властью. Изменилось информационное поле, что очень важно. Когда со стороны СМИ и телевидения шло информационное давление, у чеченцев были проблемы в плане передвижения, контроля, в отношениях на человеческом уровне. Были тысячи и тысячи случаев, когда людей лишали бизнеса, свободы, лишали жизни именно на почве информационного негатива. Сегодня чеченцы самые хорошие в России, от международного терроризма Россию спасли. Тут можно задуматься: как могут быть такие резкие переходы? Но, слава Богу, что сегодня люди не под бомбежками, могут передвигаться, молиться, налаживать отношения. Ведь для мусульман очень важен доступ друг к другу, общение. 10 лет прошло в отсутствии жизни, в которой нас должны были бы воспитывать. У нас не было свадеб, похорон, общения с родственниками. Только блокпосты на каждые 50 метров. Народ такие вещи очень тяжело переживает.
Но Бог народ не бросает. В такие моменты Он лицом к людям поворачивается. И я думаю, что чеченский народ оценку реальной обстановке дал. Многих людей уже нет в живых. Тем не менее, у них остались дети, от их поступков, от их деяний осталась благодать на земле. Поэтому люди сейчас в Чечне, слава Богу, спокойно живут. И это притом, что сегодня идет наглядное противостояние «традиционного» и «нетрадиционного» ислама. Но ведь и та сторона к Аллаху тянется, и эта тянется. И в конце концов они сойдутся.
- А что вы все-таки скажете по поводу разделения мусульман? Что сейчас происходит на Северном Кавказе?
- На Северном Кавказе мы видим отсутствие внятной национальной политики. Отсутствие желания понимать этот регион. В этом регионе высокая коррупция среди чиновников, большое расслоение населения. Сплошь и рядом мы видим произвол властей в отношении обычных, мирных граждан. И когда люди, воспитанные на высоких традициях благородства и чести, воспитанные на исламе, чувствуют себя никем и ничем, естественно внутри происходит надлом. А у кого в крови заложена практика байства, поклонничества, они приспосабливаются.
Бувайсар берет со стола книгу и читает вслух: «Я знаю: вернуться к мирной жизни мне теперь не возможно, пощады и милости тоже я не жду ни от кого. Но для меня было бы большим нравственным удовлетворением, если бы народные представители поняли, что я не родился абреком, не родились абреками также мой отец, брат и другие товарищи». Из письма Зелимхана на имя председателя Госдумы. Август 1909 года». Бувайсар продолжает:
- Это классическая история, как человека выгнали в горы, понимаешь? Но если будешь иметь на своей стороне такого человека – это будет большим преимуществом, поскольку он - очень преданный и надежный товарищ. К сожалению, сегодня мы, живя на огромной территории страны, не умеем объединяться. Не всегда мы сплочены, как когда-то во время Великой Отечественной войны, например, сплотились разные народы для борьбы с врагом. Сегодня близость только видимая, общности как таковой в стране нет. Чистых и добрых вещей, вокруг которых можно было бы объединить людей, тоже нет. В основном, вокруг чего мы объединены – это деньги, разврат, еда.
- Что бы вы изменили в национальной политике?
- Сегодня надо изучить политику России на Кавказе. По-моему Петр первый снарядил туда полки. Надо общаться, собирать людей. Надо в целом изменить отношение людей друг к другу - научить их любить. Если мы друг друга не любим, если брат брата в семье любить перестал, отец - сына, муж - жену, как мы полюбим чужих людей? Мы торопимся обвинить, мы торопимся очернить человека. То же самое происходит и в масштабах страны. Людей надо объединять, а объединять на лжи, на лицемерии, на выдуманных принципах сложно. Вокруг шайтана люди не объединяются. Он, пообещав Аллаху сбивать с пути людей, разъединяет их.
- Вы говорили о большом расслоении в северокавказских регионах. К вам за помощью обращаются?
- Так же как и я, ко мне тоже обращаются.
- Какое у вас отношение к благотворительности?
- То, что правая рука дает, левая видеть не должна.
- Первые олимпийские игры вы выиграли в непростое для Чечни время - в 1996 году. Вы помните те моменты в своей жизни?
- Да, конечно. Это тяжелое время было. Я уже не помню это постоянное чувство беспокойства, беспомощности, постоянного давления. Даже когда спишь, постоянно это ощущаешь. Хотя я находился в основном на дистанции. Представьте: я жил в Советском Союзе, я был пионером, на доске почета всегда висел. И таких было очень много. Но потом у всех у нас началась другая жизнь. Я, как и все, не мог поверить, что моя страна сможет поехать на меня танками - цинично, надменно. Поехала. И как ее, матушку, любить? Прошло время. Сегодня уже не так больно. Пережили это время, окрепли. Надеюсь, что думающие, активные люди в стране уроки из истории вынесли.
А злости у меня нет. Случилась история про зверства Буданова. Я никогда не испытывал к этому человеку злости. Я сразу сказал: простить его надо, оставить на суд Бога. Ну какую он может играть роль в жизни целого народа? Все равно какая-то капля совести есть у каждого. Может быть, прощение как-то подействовало бы. А сейчас все общество ждет: когда чеченцы зверски его убьют, растерзают на кусочки. А кто он такой, что от него зависит? Есть большее зло. Главное, чтобы детям ты передал свое отношение к тому, что произошло, отношение к этим людям, к этой земле.
- У вас есть планы продолжить спортивную карьеру?
- Желание есть, планов пока нет. Я не придерживался каких-либо планов, и всегда выбивался из общих графиков. Сейчас я не могу бороться. Если уверенность почувствую, может быть, выйду на ковер. Для меня этот вопрос не так остро стоит.
- Можете начать политическую карьеру?
- Я самый неперспективный политик. Брать на себя ответственность за людей - в исламе очень серьезное решение. Политика быстро кончится, и попадешь ты на Суд. У меня большая семья. Пока я занимался спортом, какие-то донкихотовские подвиги совершал, у меня выросли братья, сестры, у всех уже дети, маме около 70-ти лет. Какая политика? Кого идти спасать? Кого идти учить жить, когда сам не научился?
Я не любитель политики, но какие-то хорошие вещи у меня иногда получаются - вокруг меня много людей объединяется. Есть много вещей, которые можно делать, не обозначая словом «политика».
Беседовала Лилия Мухамедьярова
