27 марта в Москве Межрелигиозный совет России большинством голосов поддержал предложение муфтия Духовного управления мусульман Татарстана Камиля Самигуллина признать ваххабизм экстремисткой идеологией, а «ваххабитские» организации поставить вне закона.

Каждое государство заботится о своей внутренней стабильности, в том числе в религиозной сфере, и может предпринимать действия законодательного характера для борьбы с проявлениями экстремизма. Однако, данная инициатива может иметь неоднозначные последствия, поэтому Ансар.Ru обратился к известным в России экспертам с просьбой прокомментировать это заявление.

«Опоздал на 15-20 лет»

По словам руководителя научных исследований института «Диалог цивилизаций», политолога и исламоведа Алексея Малашенко те, кого в России называют «ваххабитами», совсем не те ваххабиты, которые живут на Аравийском полуострове. «Такие попытки (запретить ваххабизм – прим.ред) были, есть и будут. Это однозначно. Сегодня тех, кого приписывают к ваххабизму, это исламская оппозиция. У них разная интерпретация Ислама («арабский ислам» и т.д.). Есть еще и ханбализм, из которого в свое время выходил ваххабизм. Давайте тогда и это (ханбалитский мазхаб – прим ред) критиковать», - отметил эксперт.

«Я бы ваххабизм все-таки экстремисткой идеологией не признавал, потому что, во-первых, по этому поводу идут дискуссии. Во-вторых, ваххабизм занимает определенное место в политической и религиозной практике Саудовской Аравии. Это вполне одно из самолегитимных направлений в Исламе. Другое дело интерпретация этого ваххабизма и действия от его имени. Они вызывают раздражение, могут носить, в том числе, экстремистский характер», - заявил он корреспонденту Ансар.Ru .

Алексей Малашенко считает, что заявление муфтия Татарстана и обращение к властям от имени Межрелигиозного совета России – это лишний повод для «каких-то не религиозных, а политических дискуссий». «Если это какой-то политический контекст – то это его (муфтия Самигуллина – прим ред.) личное дело», - подчеркнул Малашенко. Он также добавил, что необходимо быть предельно осторожным – если критиковать, то не сам феномен, а людей, совершающих от его имени поступки.

Российский политолог, журналист, эксперт по вопросам Северного Кавказа и Ислама Руслан Курбанов назвал заявление муфтия Татарстана несколько запоздалым – его инициатива была бы актуальной в РФ 15-20 лет назад. «Удивительным является то, что Камиль Самигуллин поднял эту тему сейчас, когда она уже 15-20 лет отгремела и потеряла свою актуальность», - заявил Курбанов в комментарии Ансар.Ru.

Он напомнил, что подобный вопрос муфтият Дагестана поднимал в конце 90-х годов прошлого века, на которые приходился пик вооруженного противостояния на Северном Кавказе во время второй чеченской кампании. «Тогда в Дагестане был принят закон о запрете ваххабизма, но как закон он так и ни разу не был применен – нет ни одного дела, в рамках которого людей осудили бы и дали им сроки именно за приверженность идеологии ваххабизма. В республике, хотя и действовал этот закон, все равно сажали за уголовные преступления (участие в НВФ, незаконный оборот оружия, убийства и т.д)», - рассказал Руслан Курбанов.

Эксперт подчеркнул, что спустя некоторое время глава Ингушетии Юнус-Бек Евкуров демонстративно заявил, что не допустит разделения мусульманского сообщества в своем регионе на традиционных и нетрадиционных, суфиев и салафитов. «Он утверждал, что в республике единая община, а некоторые разногласия в вероубеждении и религиозной практике не будут возводить на такую степень остроты, чтобы расколоть народ», - сказал собеседник Ансар.Ru.

Курбанов заявил, что сегодня наше государство вышло на более эффективную форму сосуществования людей разных убеждений, а на фоне сирийского кризиса резко расширяется сотрудничество РФ со странами, которые принято было обвинять в исповедовании и пропаганде ваххабитской и нетрадиционной для России идеологии. «В первую очередь, Саудовская Аравия. Мы видим, что отношения с королевством развивает не только Владимир Путин, но и Рамзан Кадыров. Последний до этого успел заявить о себе как самый жесткий борец с нетипичными для Чечни версиями Ислама. Поэтому инициатива Камиля Самигуллина несколько запоздала, - отметил Руслан Курбанов. - Сложно понять, зачем вновь доставать эти «скелеты из шкафа», вновь усиливать и углублять расколы в устоявшемся межрелигиозном мире».

Попытка набрать общефедеральный вес?

Насколько самостоятельна инициатива муфтия Татарстана или же за ним стоят другие силы? Политолог из Казани Руслан Айсин считает, что власти республики такую инициативу не проявляли.

«Трудно уловить логику Камиля Самигуллина, потому что предыдущий муфтий (Илдус Файзов был муфтием с 2011 по 2013 годы – прим ред.) пошел по таким же стопам, и это привело к серьезному кризису в самой системе Духовного управления мусульман РТ, а брать шире – кризису во взаимоотношении с властями и мусульманским сообществом региона. Файзов обращался к Москве с просьбой ограничить влияние неких салафитов, ваххабитов, которые, по его мнению, заполонили все эшелоны власти, и более того готовят переворот, копят силы и ждут решающего часа. Итог всей этой вакханалии известен», - отметил Айсин.

Он подчеркнул, что Камиль Самигуллин пришел в это непростое время на пост муфтия как антагонист Файзова и должен был стабилизировать ситуацию. Причем Самигуллину это удавалось какое-то время - никаких проявлений радикализма в Татарстане по северокавказскому образцу нет. «Но сейчас Камилю Самигуллину это вдруг понадобилось. Он не может не знать, что невозможно выявить людей, которые, по его мнению, исповедуют ваххабизм. Как они будут выявлять это технически - не совсем понятно. Но понятно, что такая инициатива откроет «охоту на ведьм» - теперь любого критика муфтия и его деятельности спокойно смогут обвинить в ваххабизме и привлечь к ответственности. И муфтий оказывается в роли не представителя мусульман, а того, кто стоит за попыткой расшатать баланс сил в РТ и нанести урон мусульманской умме региона», - считает собеседник Ансар.Ru.

По его мнению, не совсем ясно, насколько самостоятельна инициатива муфтия или же за ним стоят другие силы. «Насколько я знаю, власти республики такую инициативу не проявляли. Они понимают, что это откроет дорогу к всплеску конфликтности, а в условиях и без того непростой ситуации общественного недовольства в связи с различными проявлениями экономического и социального кризиса, кризиса доверия к субъектам власти, ее отдельным представителям, это еще более ужесточит ситуацию», - заявил Руслан Айсин.

Политолог предположил, что своим заявлением муфтий Татарстана пытается нарастить общефедеральный вес, обращаясь к федеральным структурам, которые «всегда поддерживают вещи, связанные с ограничением общественного влияния мусульман». «Надо сказать прямо: мусульмане и так находятся в ситуации, когда по периметру их деятельности расставлены красные флажки и сигнальные огни – туда нельзя, сюда нельзя, шаг влево – экстремизм, шаг вправо – терроризм. И вот муфтий Самиигуллин почему-то льет воду на их мельницу, вместо того, чтобы работать над нивелированием исламофобского настроя ряда федеральных структур. Лично у меня это вызывает большое сожаление, озабоченность и негодование», - резюмировал Руслан Айсин.

Радикалы без религиозного окраса

Старший научный сотрудник Центра проблем Кавказа и региональной безопасности МГИМО Ахмет Ярлыкапов считает предложение муфтия Татарстана очередным витком борьбы с ветряными мельницами.

«В России имеется запрет на экстремизм. А запрещать идеологию, тем более религиозно-политическое течение в рамках суннизма, являющееся государственной идеологией Королевства Саудовская Аравия, бесперспективно. В ситуации невозможности сформулировать юридическое определение ваххабизма правоприменители будут по-своему трактовать, кто же является ваххабитом. Это может привести к витку гонений на конкретных мусульман, ведь применять закон будут не обязательно мусульмане», - отметил эксперт.