Раид Муанис был моим лучшим другом. Маленький шрам над его левой бровью был делом моих рук в возрасте 5 лет. Я призывал его прекратить висеть на веревке, на которой моя мама сушила белье. Но он не слушал, и я швырнул в него камень.
Я не хотел задеть его этим камнем, но камень попал в него. Мой отец потащил меня к нему домой извиняться, орущего и вырывающегося, с разноцветным мячом и куклой в подарок. Мне было стыдно, что я поранил лучшего друга.
Через несколько лет Раид, которому теперь было 15 лет, был ранен израильскими солдатами, когда помогал нашим соседям рыть могилу для одного доброго человека, убитого израильскими военными в тот же день во время праздничного намаза.
В тот день отец повез нас к родственникам в другой лагерь беженцев в Газе, чтобы поздравить с Идом, и как раз в этот же день в моем родном лагере Нусейрат произошла «праздничная расправа». Такое происходило в каждый праздник. В тот Ид решили «проучить» Нусейрат, мятежный и непокорный лагерь. Одной из первых жертв в тот день был Раид.
Друг рассказал мне, что у Раида было сильное кровотечение, и он в полубреду шел к моему дому, который был расположен рядом с кладбищем. Он отчаянно стучал в дверь, крича имя моей матери: «Тетя Зарифа, пожалуйста, открой дверь!»
Но моя мама была уже мертва. Ее похоронили на кладбище шахидов, где погребены мои бабушка и дедушка, оба беженцы из исторической Палестины. Там есть и крошечная могила моего старшего брата Анвара. Он умер в возрасте 2 лет, потому что у отца не было денег на его лечение в больнице. Совсем рядом теперь был похоронен и Раид.
Я не мог и представить, что когда-нибудь проведу параллели между героическим народом Нусейрата и голливудским кино, ведь борьба моего народа слишком священна для таких сравнений. Но когда я смотрел картину по заключительному роману из трилогии «Голодные игры», «Сойка-пересмешница», и когда я видел районы, разрушенные бессердечными правителями Капитолия, я не мог не думать об этом. Пока я смотрел фильм, у меня в голове была только Палестина и Газа.
Капитолий с его беспрецедентными военными технологиями был неуправляем в своей жестокости. Его правители, уверенные в своем превосходстве над остальными обитателями дистопии Панема, не имели никаких моральных рамок.
Смысловая связь с Газой стала бросаться в глаза в момент, когда героиня Катнисс и символическая сойка-пересмешница сопротивления проронила эти слова вскоре после разрушения Капитолием больницы, полной безоружных мужчин, женщин и детей: «Я хочу сказать людям, если вы хоть на одну секунду ожидаете от Капитолия справедливого отношения в случае прекращения огня, то вы живете в иллюзиях. Потому что вы знаете, кто они, и что они делают».
Аналогия этой драмы с событиями в Газе слишком очевидна – в конце июля этого года была полностью разрушена больница Аль-Вафа, единственный реабилитационный центр для тысяч жертв израильских зверств.
Ее обращение к Капитолию: «Вы можете пытать нас и бомбить, сжигать наши районы дотла, но видите, что происходит? Огонь перекидывается и на вас, и если мы сгорим, то вы сгорите вместе с нами!»
Такое ощущение, как будто автор «Голодных игр» Сюзан Коллинз знает слишком многое о Газе, как будто она составила сюжет своей трилогии, чтобы пролить свет на борьбу между жестоким Капитолием, Израилем, и мятежными районами (дистриктами) под названием Палестина, и словно Газа – это дистрикт №13.
