Истории о том, как похищают молодых ребят на территории кавказских республик, были известны в Москве понаслышке, но теперь реалии Юга России добрались и в столицу.

Утром 21 ноября 2014 года Магомед Алиев, дагестанец 22-х лет, приехавший к сестре Аминат Алиевой в гости в Москву из Ставрополя, отправился вместе с ней в стоматологическую клинику, которая находится в районе станции метро «Перово», в доме 11 по улице Металлургов. Молодой человек, по словам Аминат, «хотел посмотреть, как работают врачи». Сестра, являющаяся сотрудницей клиники, взяла его с собой.

Причиной приезда Магомеда в Москву, говорит Аминат, стало плохое здоровье. Кроме того, он также рассказал сестре и ее мужу, что несколько его друзей были арестованы в Ставрополе, и это тоже стало одним из поводов для его переезда.

По словам Аминат, у них интеллигентная семья врачей и юристов, не имеющая проблем с законом, брат ее – студент, молящийся мусульманин, посещает мечеть и, как большинство верующих, интересуется положением единоверцев в мире. Никаких приводов в полицию у него не было.

На фото Магомед Алиев

Понятно, что, узнав об аресте некоторых знакомых Магомеда, Аминат не захотела оставлять брата наедине со своими тревожными мыслями и взяла его с собой на работу.

Нападение в стиле гоп-стоп

Аминат подробно рассказала о событиях 21 ноября.

Когда брат и сестра Алиевы подходили к стоматологии, они заметили человека, который стоял напротив учреждения и пристально на них смотрел. Но они подумали, что это клиент, ожидающий открытия стоматологии, и продолжили свой путь. А неизвестный мужчина направился в их сторону и, приблизившись к Магомеду и Аминат, обошел их и напал на молодого человека со спины.

«Я сразу подумала: а зачем мой брат ему нужен? Наверное, какой-то неадекватный, но так же не бывает, чтобы взять просто и напасть? Пока я думала об этом, он стал избивать Магомеда. Получилось так, что Магомед на асфальте, и я стала стаскивать нападавшего, а он оказался толстым, и куртка, видимо, так натянулась на его спине, что схватить его я не смогла. Я стянула его шапку и попыталась оттащить его от Магомеда за голову, начав кричать, что у брата ничего нет и чтобы он от него отстал. Пока я это все делала, я почувствовала удар, и меня отшвырнуло на несколько метров. Пока я очухалась, меня схватили за локоть, подняли и сказали успокоиться, представившись полицейскими», – рассказывает Амина.

Следственные действия в стиле «пройдемте»

Скрутив 22-летнего парня, уже четыре представителя правоохранительных органов в штатском повели Магомеда в подъехавший минивэн. Брата увезли, не предъявив никаких бумаг и документов, а Амина начала возмущаться и задавать множество вопросов людям, которые взяли ее под руки и повели на другую сторону улицы. К девушке сразу приставили опера, который должен был поговорить с ней, но вместо этого, не растерявшись, она попросила о звонке. Не получив ответа, взяла телефон и сначала набрала номер своего мужа Кирама, а потом сестры Джамили, которая проживает на Ставрополье и работает юристом.

После этого Амину повезли в их с мужем квартиру, где остановился ее уже задержанный на тот момент брат. Приехав на улицу Коминтерна, 22, представители правоохранительных органов стали настаивать на обыске квартиры, на что получили отрицательный ответ из-за отсутствия ордера. Ни один из тех, кто участвовал в задержании, не показал своего удостоверения и не назвал фамилию. Единственное, что Амине удалось выяснить, – это имя одного из «оперов», который представился Александром.

Выйдя из машины, Амина увидела своего мужа, который уже ждал ее у дома. К ним подошел новый персонаж этой истории и сказал, что он сотрудник ФСБ Ставрополья. Как его зовут, ни Кирам, ни Амина так и не узнали — из-за поразительной способности сотрудников правоохранительных органов представляться так, что никто не может не то что запомнить их имена, а даже расслышать.

Требовать обыск без ордера

Представитель ФСБ Ставрополья единственный, кто заговорил с потерпевшей. Только вот этот представитель закона и сам до конца не знал ситуации, спросив с улыбкой у Амины, где ее брат. Понимание серьезности происходящего пришло к нему только после того, как девушка предъявила свидетельства ее избиения во время задержания. Сотрудник ФСБ улыбаться перестал, и разговор зашел об обыске. Однако ордера на обыск у них не было.

Не представившиеся люди в штатском настаивали на обыске и параллельно спрашивали, с какой целью молодой человек приехал в Москву. Через несколько минут препирательств прибыла подмога из еще двух микроавтобусов с номерами «АМР», откуда вышли те самые неизвестные представители органов, которые проводили задержание.

Вся эта группа лиц некоторое время побыла возле дома, где живут Амина и Карим. Снова последовало несколько попыток провести обыск в их квартире. Затем вся группа уехала, оставив троих вести наблюдение.

Московская полиция нас бережет

В ходе всех этих событий Амина и Карим смогли вызвать полицию, которая подоспела уже после того, как основная группа уехала. Представитель ППС бодрым шагом подошел к потерпевшим, выслушал их, оценил ситуацию и направился к машине, где сидели сотрудники в штатском. Проведя с ними краткий разговор, услышать который Амина не могла, полицейский вернулся уже без первоначального энтузиазма.

При оформлении заявления представитель МВД предлагал изменить формулировку «похищение» на «задержание» и вообще просил Амину и Карима о закрытии дела, ссылаясь на то, что инцидент произошел в другом районе Москвы. Когда документы были все-таки оформлены по настоянию сестры Магомеда, сотрудник ППС попросил ее хотя бы письменно подтвердить осведомленность в том, что ее брата арестовали работники спецслужб. Но поскольку сам он подписаться под этим своим предложением отказался, в текст заявления оно так и не вошло.

Также адвокат потерпевших подал заявление в отделение МВД и по месту задержания, где очень удивились, узнав о проводившейся на их территории операции, и обещали разобраться.

Так закончилась одна из самых долгих пятниц в жизни Амины и Карима.

На следующий день, поняв, что от полиции мало чего добьешься, они поехали в Центральное управление ФСБ, где написали заявление и ходатайство. Внутрь их не пустили, и все общение у них было с рядовым охранником, который принял документы.

Продолжая попытки найти Магомеда, адвокат через некоторое время добился информации от перовского отделения полиции: там сказали, что операцию проводило московское ФСБ, но сами они ничего не знали, и их никто не предупреждал — хотя должны были. Как среди группы задержания оказался сотрудник ФСБ из Ставрополя, им не пояснили.

Как Магомед оказался в Ставрополе?

Уже наступил понедельник 24 ноября, с момента похищения прошло больше двух дней, и вдруг второй адвокат, который искал пропавшего молодого человека в Ставрополе, находит его в СИЗО.

Проверяя все передвижения следователей МВД и ФСБ, адвокат не смог найти ни одной официальной командировки работников. Видимо, только удача и стечение обстоятельств помогли ему отыскать Магомеда. Как адвокат пояснил семье, Алиева тайком завезли в Ставропольский край и настолько хорошо над ним поработали, что даже судья, к которому его привели, был в ужасе от внешнего вида молодого человека. Выяснилось, что его подозревают в совершении преступления по статье 205.1 УК РФ (содействие терроризму).

Ручкой в глаз за непослушание?

Однако ужас для Магомеда и его родных на этом не закончился. 26 ноября в камере СИЗО Алиеву нанесли чудовищное ранение — воткнули в глаз шариковую ручку и повредили головной мозг. В настоящее время, по данным врачей, Магомед, которому путем сложной операции вытащили инородный предмет из мозга, находится между жизнью и смертью.

Медики опасаются отека мозга. В лучшем случае — если выживет — он останется инвалидом. Эти события повергли в шок даже видавшего виды ставропольского защитника Ольгу Камилову. По ее словам, та практика, с которой адвокату, представляющему интересы мусульман, приходится сталкиваться в Ставропольском крае, внушает опасения.

«У меня сейчас прошел Верховный суд по аналогичному делу. Там четырех молодых мусульман расстреляли в машине в Нефтекумском районе. От дела остались одни трупы, и сдвинуть его никак не можем. Собираемся пойти с ним в Европейский суд. В целом рассмотрение дел против мусульман проходит достаточно жестко, я бы сказала, бесчеловечно», – констатирует адвокат.

По ее мнению, все совершаемое в отношении ее подзащитного Алиева нельзя назвать ничем иным, как «уничтожением личности».

«Я предварительно могу вам сказать, что ознакомилась с материалом по поводу избрания меры пресечения, там, конечно, все нарушения мной указаны, и жалоба апелляционная уже подана. Там достаточно серьезные нарушения, будем так говорить, – и права на защиту, и процессуальных норм, которые мной установлены. Теперь в процессуальном порядке будет разрешаться этот вопрос», – рассказывает Ольга Камилова.

В любом случае, утверждает она, Алиев был неоднократно избит. Назначенная ему в общем порядке женщина-адвокат, однако, отказалась «замечать» следы побоев, хотя на них ей указывали даже секретари суда. «Они говорили адвокату, которая пришла в порядке назначения: "Посмотри, он избитый". Она ответила: "Я не вижу? Где?"», – возмущается Камилова.

«Как только ему избрали меру пресечения и после того, как я пришла в суд, мне тамошние работники сказали: "Ольга Терентьевна, ради Бога, пишите жалобу, это просто невероятно, как они себя ведут". Этого уже достаточно, – отметила адвокат Алиева. – Попытка убить Магомеда произошла в камере. По таким статьям, как у него, обычно в одиночках проходят карантин. Но он почему-то там был не один? Сейчас будем все это устанавливать, будем просить провести расследование».

Адвокат удивлена столь жестоким обращением с ее подзащитным. Ведь для этого не было никаких оснований, за ним нет никаких «гор трупов» или чего-то подобного. Да, конечно, преступления данной категории (статья 205.1) считаются тяжкими, но не особо тяжкими — до 10 лет лишения свободы.

«Извините, зачем ехать в Москву и таким образом задерживать? Достаточно просто было уведомить Алиева, что он подозревается в совершении преступления, и вызвать хотя бы на допрос. Он мог добровольно явиться. В российском законодательстве существует определенный порядок взаимодействия следственных органов с подозреваемыми, обвиняемыми. Алиева же просто скрутили и не дали обратиться к защитнику. И как только я смогла к нему попасть (а ведь через два дня ко мне его родственники обратились), я звонила по всем следственным отделам, в дежурную часть: мне не сообщали, что он задержан. Какая необходимость была у следователей ФСБ в такого рода захвате?» – недоумевает адвокат Ольга Камилова.

Она указала, что дело против ее подопечного и еще нескольких мусульман (один из которых, кстати, тоже был захвачен за пределами Ставрополья — в дагестанском Кизляре) ведет следственное управление ФСБ по краю.

В Следственном управлении СКР по Ставропольскому краю не расследуется ни одного дела по терроризму и нет информации о задержаниях. Об этом сообщила старший помощник руководителя управления Екатерина Данилова.

А пресс-служба управления ФСБ по Ставропольскому краю заявила, что не комментирует расследования до окончания следствия.

В субботу, 29 ноября, УФСИН Ставропольского края устами начальника пресс-службы Светланы Клинчаевой заявил, что Магомед Алиев причинил себе вред сам, и это зафиксировано средствами слежения. На сегодняшний момент видео не предоставлено ни адвокатам, ни общественности.

Новый уровень опасности?

Почти ежедневно в информационной повестке проходит новость о том, что на Кавказе пропал очередной человек, и это, как многие склонны думать, вошло в норму жизни в этом регионе. Кто похищает людей, в большинстве случаев неизвестно. Иногда не остается никаких следов похищенных. А иногда их трупы находят на опушке или у дороги. Для обывателя такие новости – некий информационный шум, без имен, фамилий, судеб и объяснений.

Представители правоохранительных структур в частном разговоре могут намекнуть журналистам, что убитый был «связан» с вооруженным подпольем, а узнать, кто его убил, не представляется возможным.

Все реже можно услышать о задержании на Кавказе живыми тех, кого правоохранители считают террористами. Практика такова, что легче окружить дом и расстрелять всех находящихся внутри, подтвердив СМИ, что, по информации силовиков, они были вооружены и готовы к сопротивлению.

Порой родственники находят своих пропавших в СИЗО, с уже подписанными признаниями.

Подобная практика задержаний до сих пор в Москве не применялась. Так что случай, когда региональные силовики приезжают в столицу, здесь проводят задержание «своего» подозреваемого, а спустя два дня он оказывается в больнице с проткнутым глазом и воспалением мозга – безусловно, из ряда вон выходящий.